духоты плавились мозги. Бронепоезд раскалился — хоть оладьи на броне пеки. В нем все еще пованивало скипидаром. Тигран Арутюнович сидел голый, то и дело отирая тряпкой пот с волосатого торса. Григорий, тоже голый, вел наблюдение. Дрожала степь в горячем мареве. Кривлялся над станцией Волдыри мираж — та же станция Волдыри, но в перевернутом виде. А больше — никакого движения.
— В сон клонит, — пожаловался Григорий. Борясь с дремой, он делал зверские рожи. — Пострелять, что ли, для бодрости?
— Лучше поспи, — сказал ему Тигран. — Я покараулю.
— Фиг тебе. Сейчас моя очередь. Сам спи.
— Я только что подремал, а всерьез не спится. Жарко.
— Ценная информация. Я и не заметил.
— И потом, Алену-то не ты, а я отсюда выставил…
— И я бы ее выставил, — буркнул Григорий. — Жалко девчонку. Тепловой удар — это не хухры-мухры. Глотнул бы спирта — и выставил.
Помолчали.
— Как-то там наши? — произнес Григорий и зевнул с прискуливанием. — Долетели ли?
— А я откуда знаю?
— Наверное, долетели. Иначе погранцы были бы уже здесь. С вещдоками и сожалениями.
— Только если самолет не упал в какой-нибудь глуши. Слушай, хватит, а?
— Самолет у них… Это ж не летательный аппарат, а насмешка над законами физики.
— Они долетели, — твердо сказал Тигран. — Они в Оннели. Вопрос только в том, нашли они Макса или пока нет. То же относится и к Кириллу. Значит, действуем как договорились: ждем минимум трое суток.
— А потом?
— Тоже как договорились. Ты отправляешься на Землю. Можешь не пьянствовать, я тебе открою Проход. Не исключено, что Ева с Сергеем уже там. Если да, ты возвращаешься, и погранцы получают назад свой бронепоезд. Если нет — ты тоже возвращаешься и врешь погранцам, что идешь ко мне, чтобы прекратить операцию. Будешь убедителен — они тебя еще на своем транспорте сюда подбросят. И тогда мы сидим здесь, сколько вытерпим.
— Учи ученого… А может, ты уйдешь, а я останусь?
— Не глупи. Ты пьяный проводник, а я адреналинщик второго рода. Кому легче уйти в случае чего? Если погранцы с дурна ума пойдут на штурм, ты и окосеть как следует не успеешь. Что тогда станешь делать — сдашься или подорвешь себя вместе с этой жестянкой на колесах? Не отвечай, не надо.
— Без меня ты замаешься не спать…
— Высплюсь перед тем, как тебя отправить. Только уж ты давай галопом, одна нога здесь, другая… тоже здесь.
— Учи ученого…
Не в традициях контрабандистов брать за хрип паровозную бригаду. Пусть в массе своей железнодорожники сотрудничают с пограничниками и местными властями, но как на Земле, так и в Центруме люди не подстрижены под одну гребенку, так что и среди путейцев встречаются полезные люди. Особенно в Оннели. Грубо давить на них — не всегда хорошая идея. Сергей прекрасно понимал это, но разве с Евой поспоришь? Через десять минут она уже знала, кто вел паровоз, увезший Макса из Тупсы, где теперь Псих (увы, в рейсе) и кому он мог сдать Макса с рук на руки. Последний пункт распадался на ветви.
Аламея? Сурган? Краймар? Как были три варианта, так и остались.
— Ничего не поделаешь, придется ехать в Пулахту, — вздохнула Ева, перестав щекотать ножом небритую шею машиниста. — Ты это, мужик, не серчай. Прости за дурные манеры. Экстренная необходимость. На вот тебе за беспокойство, жене подаришь.
Позолоченное колечко с фианитом утонуло в лапе железнодорожника и быстро перекочевало в карман. Что для землян дешевая бижутерия, то для обитателя Центрума подчас сокровище. Хоть перекопай
