положи его на землю. И ты, Сережа, тоже. Дернетесь — уложу обоих, так что не надо дергаться…
Вот он, настоящий капкан, подумал Сергей, испытывая чувство висельника, взбирающегося на табурет. Сработал.
Глава 17. Пограничники
Земные запахи чувствуешь сразу.
Оказался ли в Подмосковье или в Австралии, на берегах ли Оби или на берегах Лимпопо, ночью или днем — все равно. Нет, запахи-то очень разные, но сразу понятно: Земля. В Центруме сам воздух пахнет иначе.
И не поймешь, в чем дело: травы, что ли, земные пускают ароматы? Так ведь Земля-то большая, и в каждой климатической зоне свои травы. Да и в Центруме земных трав сколько угодно — поди уследи за перемещением семян сквозь каждый открытый Проход! Ничто не уследит, да и следить не станет. Ну и произрастают.
Психолог напыжится и ляпнет умное: самовнушение, мол. Понимает человек, что он на Земле, вот и запахи кажутся ему родными. А узнает, что не на Земле, — так и сирень ему явственно завоняет каким- нибудь бромгексилтетрилпентилом. Это еще что, невинные шуточки подсознания, не стигматы, чай.
Однако Сергей понял, что он на Земле, раньше, чем узнал об этом. Вдохнул воздуха и понял.
Пахло Землей.
А еще — морем. Пожалуй, не слишком теплым морем, но зато наверняка не полярным. В кромешной ночной тьме явственно слышался рокот прибоя.
Скользили подошвы по камню. Моросил дождь. Над головой, куда, прилепленная к мокрой скале, вела шаткая металлическая лестница, вспыхивал резкий огонь маяка, выхватывал из темноты черные скалы, черные волны и сверкающие брызги в полосе прибоя.
Показали в сторону лестницы — туда, мол. Наручников, сковывавших левое запястье Сергея с правым запястьем Евы, не сняли. Дураки. Маяк, похоже, стоит на острове, куда отсюда сбежишь? Через Проход в Центрум? Значит, примерно в ту точку, откуда попали сюда? В ближайшие окрестности погранзаставы? Поймают в два счета, а то и ловить не станут — просто шлепнут.
И все равно перед подъемом чей-то грубый голос посоветовал Сергею не делать глупостей. Еще один дурак… Совет был так же нелеп, как требование не заплывать за буйки в отстойнике для нечистот. Какие еще глупости? Кто собирается их делать? Если уж влип основательно — терпи, а не дергайся попусту.
Как быстро меняется ситуация, а вместе с нею и мысли! Всего-то час назад еще оставалась надежда отбиться…
А два часа назад была надежда беспрепятственно добраться до железной дороги и рвануть из Клондала в Сурган. И найти наконец Макса.
Если теперь и шевелилась какая-то надежда, то лишь одна: не убьют. Застрелить могли бы и там, в унавоженной скотом рощице. Какой пограничникам смысл тащить задержанных на Землю для казни?
Отсюда следовал логический вывод: тащат не для того, чтобы сразу убить.
А для чего?
Карабкаться по скользкой лестнице, замечать вокруг себя все, что можно заметить, и думать — это уже три занятия разом. Слишком много. Естественно, ни до какого озарения Сергей не додумался.
Пограничники не были очень уж злы — судя по их настроению, никто из них не пострадал в перестрелке. Не так уж много их и было: всего шестеро. Вернее, семеро, если считать «пятую колонну» — Алену. Понятно было, почему никто из них не получил даже царапины, — огонь из рощицы вела главным образом Алена, мастер спорта по пулевой стрельбе! Знала, гадина, куда класть пули.
К удивлению Сергея, один из пограничников оказался стариком, другой — мальчишкой. Была и девушка лет двадцати. Девушку почему-то звали Калькой, старика — Стариком, что логично, а мальчишку,
