— Но почему ты мне ничего не сказал? Ты же знаешь, что я обязательно помогла бы.
— Уф, потому что это как-то неудобно.
— Пошли, — сказала она и, схватив за руку, потянула к шалашу.
Она открыла чемодан, взяла бритву и крем для бритья, которыми пользовалась, когда брила ноги, и мы спустились к воде.
Мы сели по-турецки напротив друг друга. Она выдавила немного крема на ладонь, похлопала меня по лицу и равномерно размазала круговыми движениями. Затем, положив руку мне на затылок, притянула поближе к себе, чтобы наклонить мою голову под правильным углом, и наконец плавными, осторожными движениями начала брить левую щеку.
— Кстати, хочу, чтобы ты принял к сведению. Я еще никогда не брила мужчину. Постараюсь тебя не порезать, но ничего обещать не могу.
— У вас неплохо получается. Я бы так не смог.
Нас разделяло всего несколько дюймов, и я заглянул в ее глаза. Глаза у нее были то серыми, то голубыми. Сегодня они были голубыми. И еще я никогда не замечал, какие у нее длинные ресницы.
— Интересно, а люди обращают внимание на ваши глаза? — выпалил я.
— Иногда, — ответила она, наклонившись, чтобы сполоснуть бритву.
— Они у вас потрясающие. И кажутся ярко-голубыми. Это потому, что вы такая загорелая.
— Спасибо, — улыбнулась она.
Она набрала в пригоршню воды и смыла со щек крем для бритья.
— Что означает этот взгляд? — спросила она.
— Какой взгляд?
— У тебя явно что-то на уме, — сказала она, ткнув в меня пальцем. — Я почти вижу, как крутятся колесики в твоей голове.
— А когда вы говорили, будто еще никогда не брили мужчину, вы что имели в виду? Вы считаете меня мужчиной?
Она долго молчала и только потом ответила:
— Я уже не считаю тебя мальчиком.
«Вот и хорошо. Потому что я уже давно не мальчик».
Она выдавила на ладонь немножко крема и побрила там, где еще не успела. Закончив, она взяла меня за подбородок и стала поворачивать мою голову то так, то эдак, а потом погладила по лицу тыльной стороной ладони.
— Хорошо, — сказала она. — Теперь ты готов.
— Спасибо. Сразу стало не так жарко.
— Не за что. Всегда к твоим услугам. Скажи, когда захочешь повторить.
Как-то раз ночью мы с Анной лежали в постели в темноте и разговаривали.
— Я так скучаю по своей семье, — сказала Анна. — Даже начинаю грезить наяву и постоянно прокручиваю в голове одну и ту же фантазию. Я представляю себе, как в лагуну приводняется самолет, а мы с тобой в тот момент как раз на берегу. Мы плывем к самолету, и пилот не может поверить, что это мы. Мы улетаем с острова и, как только добираемся до телефона, звоним своим родным. Ты только представь себе их состояние! Когда тебе сначала сообщают о смерти родного человека и ты устраиваешь похороны, а потом он тебе вдруг сам звонит.
— Нет, я себе такого даже представить не могу. — Я перевернулся на живот, положив подбородок на подушку от кресла. — Спорим, вы уже тысячу раз пожалели, что согласились на эту работу.
— Я согласилась на эту работу, потому что она давала мне прекрасную возможность побывать там, где я еще ни разу в жизни не была. Кто мог предвидеть, что случится такое!
— А вы что, жили с тем парнем? Вы вроде говорили, что спали вместе? — спросил я, почесав место на ноге, где меня укусил комар.
— Да.
