— Не думаю, что он хотел вас так надолго отпускать.
— Он и не хотел.
— Но вы ведь хотели?
Она с минуту молчала, а затем сказала:
— Мне как-то не совсем удобно обсуждать с тобой такие вещи.
— Почему? Потому что думаете, я еще слишком молод и ничего не понимаю?
— Нет. Потому что ты парень, и я не знаю, как ты отнесешься к моим словам.
— Ну, тогда извините! — Я, конечно, не должен был так говорить. Анна ведь вправду старалась относиться ко мне как к взрослому.
— Его зовут Джон. Я хотела, чтобы мы поженились, но он не был готов, а я устала ждать. И решила, что мне будет полезно уехать на какое-то время. Чтобы что-то решить для себя.
— И как долго вы были вместе?
— Восемь лет. — Ей явно было неловко.
— Так что, он вообще не хотел жениться?
— Похоже, он просто не хотел жениться на мне.
— Ох!
— Все. Больше не хочу о нем говорить. Расскажи мне о себе. У тебя есть в Чикаго девушка?
— Больше нет. Я встречался с одной девушкой. Ее звали Эмма. Мы познакомились в больнице.
— У нее что, тоже был лимфогранулематоз?
— Нет, лейкемия. Она сидела на соседнем кресле, когда мне делали первый курс химиотерапии. После этого мы много времени проводили вместе.
— Она была твоего возраста?
— Нет, чуть помладше. Ей было четырнадцать.
— А как она выглядела?
— Она была, типа, тихоня. Мне она казалась очень красивой. Хотя к тому времени уже облысела, и это ее страшно расстраивало. Она вечно ходила в шапке. Но когда у меня тоже все волосы выпали, перестала стесняться. И тогда мы просто сидели себе, двое лысых подростков.
— Наверное, очень тяжело, когда выпадают волосы?
— Ну, для девчонок это гораздо хуже. Эмма показывала мне свои старые фотки. У нее были длинные светлые волосы.
— А когда у вас не было химии, вы проводили время вместе?
— Угу. В больнице у нее было все схвачено. И сестры прикидывались, будто не замечают, когда видели, что мы шляемся где попало. Мы залезали на крышу больницы — там был такой садик — и грелись на солнце. Я даже хотел сходить с ней куда-нибудь, но ей было противопоказано находиться в местах, где много людей. Из-за иммунной системы. А как-то раз сестры пустили нас посмотреть видео в свободной палате. Мы вдвоем залезли в постель, а они принесли нам попкорн.
— И что, она была очень больна?
— Когда мы только познакомились, она вроде бы шла на поправку, но через шесть месяцев у нее наступило ухудшение. А как-то вечером она сказала мне, что составила список того, что хотела бы сделать, но боится, что не успеет.
— Боже мой, Ти Джей!
— К тому времени ей стукнуло пятнадцать лет, она хотела бы дотянуть до шестнадцати, чтобы получить водительские права. Она хотела бы сходить на школьный бал, но сказала, что сойдет и школа танцев. — Здесь я запнулся, но, лежа в темноте, о некоторых вещах говорить было легче. — Она сказала мне, что хотела бы заняться сексом, просто чтобы понять, что это такое. К тому времени доктор снова отправил ее в больницу, и у нее была отдельная палата. Думаю, сестры знали. Может, она сама им сказала, но они оставили ее одну, и мы сумели осуществить хотя бы одну вещь из ее списка… Она умерла три недели спустя.
— Как все это печально, Ти Джей, — сказала Анна дрожащим голосом, будто с трудом сдерживала
