Джаред прислонился лбом к моей щеке и втянул ноздрями запах моих волос.
— Это довольно обычное дело. Архангелы — они вроде семейств или подразделений, как в армии. Их отправляют охранять людей, которые тоже друг с другом как-то связаны. Так образуется более тесный контакт с людьми.
Искреннее желание Джареда дожить со мной до старости, высказанное так откровенно, заставило мое сердце учащенно забиться, и вдруг я снова остановила взгляд на его губах. В конце концов, он ведь решил, что мы будем ждать, пока он не расскажет мне все.
И мы были так близки…
— А сколько таких, как ты? — спросила я, чтобы отвлечься. Не хотелось давать ему повод указывать мне на постыдный недостаток самоконтроля.
— Не так много, как ты могла подумать. Я уже говорил: сходиться с людьми слишком близко — табу. Еще хуже влюбиться в кого-то одного, то есть предать всю ангельскую семью ради отдельного человека.
— Как же они могут оберегать нас, если презирают? — гневно спросила я.
— Это не так, Нина. Они испытывают почти материнскую любовь к людям; относятся к вам как к невинным, наивным детям. Влюбленность архангела в человека вызывает недовольство других архов так же, как людям не нравится, если старик сходит с ума по пятилетней девочке. Это социальное табу, это неприемлемо не потому, что такие чувства отвратительны людям, хотя некоторых они откровенно возмущают, а потому, что подобные эмоции ведут к падению гораздо ниже, чем на землю.
— Дем…
— Не произноси этого слова. Даже про себя, особенно в моем присутствии; у них есть склонность являться по первому зову.
По спине у меня пробежала дрожь, но Джаред прижал меня к себе, и стало легче. Я положила голову ему на плечо, щекой к шее, расслабилась и вновь зевнула.
— Ну ладно, уже утро, пора вернуть тебя домой. — Он встал без всяких усилий, хотя держал меня на руках.
— Я не уйду, пока ты меня не вышвырнешь, — сказала я, чувствуя себя немного пьяной.
— В таком случае, вероятно, ты не уйдешь никогда, — сказал Джаред, поцеловал меня в губы и усадил рядом с собой на диван.
Я прилегла к нему на грудь, обхватила руками за талию и угнездила голову под его подбородком. Джаред молчал; слышно было только жужжание потолочного вентилятора и наше тихое ритмичное дыхание.
Не успела я привести в порядок мысли и сформулировать следующий вопрос, как меня одолела усталость, — веки отяжелели настолько, что их уже было не поднять. Я полностью расслабилась и почувствовала, как сознание ускользает. Ни малейшей тревоги я не испытывала; напротив, мне казалось, что наконец-то я находилась на своем месте. Последним осознанным ощущением было удовольствие: вокруг меня кольцом сомкнулись руки Джареда — и как же стало тепло и уютно.
ГЛАВА 7
В ЗАПАДНЕ
Измятое темно-синее постельное белье подо мной было незнакомым, но его восхитительный запах я сразу узнала. Подняв голову, я огляделась. Так, я лежу на гигантской кровати, которая стоит у серой стены из шлакобетонных блоков. На ночном столике — будильник; большие красные цифры: девять часов.
Я переместила блуждающий взгляд на металлическую рамку рядом с часами. В ней оказалась моя черно-белая фотография: сделана неизвестно с какого расстояния, лицо приближено с помощью оптики и снято с острого угла. Этот кадр напомнил мне фотографии скрытой камерой из папки «Порт
