— Доставили сегодня утром, — сообщила ему новая секретарша редакции Шерил. — Я не знала, стоит ли вас беспокоить, а потом Дон сказал, что вы зайдете.
Она стояла перед ним, зажав карандаш между средним и указательным пальцем. Короткие, ослепительно-светлые волосы вблизи оказались такими густыми, что Энтони подумал, не парик ли это.
— Да-да, спасибо, — поблагодарил он, аккуратно складывая записку и убирая ее в карман.
— Вполне себе.
— Что, простите?
— Она очень даже ничего.
— Кто?
— Ваша новая девушка.
— Очень смешно, Шерил.
— Нет, ну правда. Хотя, по-моему, для вас она слишком шикарная, — продолжала секретарша, присев на край стола и глядя на Энтони из-под густо накрашенных ресниц.
— Она и правда слишком шикарная для меня, и она не моя девушка.
— Ах да, совсем забыла: у вас же девушка в Нью-Йорке. А эта дама замужем, да?
— Мы с ней старые друзья.
— Ага, есть у меня такие друзья. Хотите заманить ее с собой в Африку?
— А я разве еду в Африку? — Он откинулся на спинку стула, заложив руки за голову. — А вы, барышня, суете нос не в свое дело.
— Вообще-то, мы работаем в газете, если вы не заметили: совать нос не в свое дело — наша работа.
Энтони почти не спал, все чувства и ощущения обострились до предела. В три часа ночи он понял, что дело — труба, спустился в бар и долго пил кофе, раз за разом прокручивая в голове их разговор, пытаясь сложить все обрывки информации воедино. Под утро он едва сдерживался, чтобы не взять такси, не поехать к ее дому и не усесться перед дверью, радуясь тому, что она находится всего в нескольких ярдах от него.
«Я ехала к тебе».
Очнувшись от воспоминания, Энтони заметил, что Шерил не спускает с него глаз, и нервно забарабанил пальцами по столу.
— Да, — ответил он наконец. — Не знаю, но мне кажется, все слишком интересуются чужой личной жизнью.
— Значит, все-таки дела любовные. Кстати, в одном из наших приложений есть такая рубрика.
— Послушайте, Шерил…
— Уж простите, по утрам копировать ничего не нужно, вот и сижу без дела. А что там в письме? Где вы встречаетесь? В каком-нибудь приятном ресторане? Она платит? У нее же все неплохо с деньгами.
— Боже правый, Шерил!
— Ну, значит, она не очень опытна в делах такого рода. Скажите ей, что если она соберется еще кому-нибудь передать записку, пусть сначала снимет обручальное кольцо.
— Да, барышня, секретарша из вас никудышная, — вздохнул Энтони.
— Если скажете, как ее зовут, отдам половину выигрыша в лотерею — деньги, кстати, немалые! — шепнула она.
— Боже, сделай так, чтобы меня отправили в Африку! Специальное подразделение конголезской армии — ничто по сравнению с вами.
Секретарша рассмеялась низким гортанным смехом и снова села за печатную машинку.
Он развернул записку. От одного взгляда на ее крупный округлый почерк Энтони тут же переносился во Францию, вспоминал записки, которые просовывали ему под дверь в течение той идеальной
