— Да? — язвительно переспросила я. — Должна признать, держался ты вполне уверенно и падать в обморок не собирался.
— Маргош, — он рассмеялся, — я же после этого спать не мог.
И прижался, выразительно давая понять, в чем заключалась причина бессонницы.
— Почему не разбудил? — поинтересовалась я.
Улыбнулся. Я его улыбку кожей почувствовала и прошептал:
— Не хотел тревожить твой сладкий сон. — Губы соскользнули с шеи на плечо. — Был уверен, что ты меня ненавидишь. Я был абсолютно в этом уверен… до того момента, как ты ответила на мой поцелуй.
Его ладонь медленно спускалась ниже, позволяя забыть обо всем, отбросить тревоги прошедшего дня, расслабиться, раствориться, наслаждаться каждым мгновением рядом с Александром Стужевым.
Звонил телефон.
Настойчиво, резко, зло. А просыпаться не хотелось совсем, мне было так хорошо и уютно, и чье-то сердце билось рядом. И чья-то рука обнимала.
— С добрым утром, Маргошик, — прошептал Стужев, нежно целуя обнаженное плечо.
Потом потянулся, взял телефон с тумбочки, снова лег и сонно ответил:
— Слушаю.
Он лег на спину, подгреб меня к себе, и едва я уместила голову на его груди, начал осторожно гладить по волосам, а я поняла, что хочу еще спать. И меня даже поза устраивала, и вообще некоторые злодеи, оказывается, очень удобные в буквальном смысле.
— Вся группа исчезла и следов нет? — переспросил Князь, а его рука прошлась по моей спине. — Каким образом? Нет, мы ушли по приказу Руслана. Да, был четкий приказ. Мм-м… пересылайте факсом. Водяным займусь, по остальным пунктам нет. Да. До встречи.
И он прервал разговор.
Сонная я потянулась, отобрала у него телефон, села и, отчаянно зевая, позвонила маме. Уже окончательно проснувшийся Стужев поднял, перевернул и усадил на себя. А я без ничего вообще. Молча потянулась за одеялом, чтобы прикрыться. Так же молча одеяло у меня отняли, и теперь кое-кто просто лежал улыбался и нагло рассматривал.
— Але? — прозвучал встревоженный голос в трубке.
Запоздало вспомнила, что звоню с Сашиного телефона, и у мамы номер отображается как незнакомый.
— Мамочка, привет, — торопливо сказала, чтобы она не отключилась.
— Рита! — почти крик.
Чувствую себя последней сволочью. Нет, я еще не забыла мамины приливы депрессии, когда она приходила с работы и закрывалась в комнате, даже не здороваясь со мной, и все же.
— У меня все хорошо, — поспешила успокоить. — Жива, здорова и даже счастлива.
В трубке тишина.
— Мам, а как у вас дела?
— Все хорошо. — Голос стал злой. — Пытаемся с отцом понять, где были не правы. Ты мужа семье представишь?
Наверное, на моем лице отразились все эмоции, потому что Стужев протянул руку, забрал у меня телефон и с самым обаятельно-гадским видом промурлыкал:
— Доброе утро, Ольга Владимировна. Да, это я, ваш драгоценный и единственный зять. Докладываю новости с фронта — вы еще не бабушка, у нас все замечательно, а медовый месяц является существенным оправданием некоторой забывчивости, согласитесь? — Не знаю, что ответила ему мама, но улыбка у Саши стала какая-то ехидная, после чего он продолжил: — Нет, разводиться мы не
