добавил шепотом: — Теперь я целиком и полностью на их стороне. И было бы обидно, не окажись цена моего поражения столь, — он выразительно посмотрел на мои губы, — сладкой.
Это действительно было сладко — его прикосновения, полные нежности, его поцелуи, от которых мир становился туманным и розовым, а главное, на душе хорошо так, и его движения, от которых было сладко, жарко, волшебно. И звонок телефона сквозь сказочное ощущение уединенности в собственном мирке шелковых простыней и страстных объятий… Телефон умер. Рассыпался на осколки, встретившись со стеной, куда был запущен не пожелавшим отвлекаться Стужевым. Я тоже умерла. Рассыпалась на звенящие осколки удовольствия, вслушиваясь сквозь грохот собственного сердца в нежное хриплое «Рита», последовавшего за мной по реке удовольствия Князя.
Спустя несколько минут, перевернувшись и утянув меня за собой так, что теперь я на нем лежала, Стужев задумчиво спросил:
— А что там с Херардом?
— Мм-м? — Я устроилась поудобнее.
— Не «м», а к чему были вялые попытки твоей книги солгать на счет урага? — уточнил вопрос Кощей-младший, нежно обнимая мое тело, лишенное последних мозгов, сил на сопротивление и вообще морально не готовую к допросу меня.
— А обязательно сейчас об этом говорить? — недовольно поинтересовалась.
— Конечно, — невозмутимо ответил Саша. — Ритусь, к твоему сведению, все наиболее успешные и информативные допросы проводятся в постели после… хм… интима.
Устало приподняла голову, глянула в его синие наглые смеющиеся глаза, вновь улеглась и лениво ответила:
— Я попросила урага раздеться, а затем обратно на территории темных отправила.
Тишина.
И несколько потрясенное:
— Мда, как-то даже слишком информативно.
— Не задавай вопрос, коли не ведаешь, что делать с ответом, — выдала я народную мудрость, уткнувшись в плечо Стужева.
— Мда… — кто-то был заметно потрясен, — Рит, а ты ему это «попросила раздеться» вслух озвучила?
— Извини, дорогой, языком жестов не владею, — буркнула я.
— То есть вслух, — правильно понял Князь.
Молча кивнула.
— Вопрос, — кто-то подо мной ощутимо напрягся весь, — он разделся?
— Мм-м, знаешь, я как-то не сторонник допросов в семейной жизни, — осторожно заметила я и попыталась встать, добавив: — И мне бы в ванную…
Меня властно прижали, пресекая попытку бегства, и Стужев задал проникновенный вопрос:
— Идея была книжкина? — Я уже было рот открыла, но Князь мрачно добавил: — Хотя какой смысл в вопросе, и так ясно, что ты бы до этого не додумалась. Впрочем, — он сжал место пониже спины, — сомневаюсь, что ты согласилась бы, зайди речь о полной обнаженке. Значит, раздевание до груди… хм. Интересная область… — теперь напряглась я, а Саша невозмутимо поинтересовался: — И кого вы в него вселили?
Невероятно! Стужев вот так вот сходу и догадался, а темный так до конца и не понял!
— Совесть, — честно ответила я.
— Совесть — понятие призрачное и несуществующее. — Саша приподнял мою голову, придерживая подбородок, заглянул в глаза, улыбнулся и прямо спросил: — Миславу?
— Балдею от тебя, — выдохнула совершенно искренне.
— О, какое признание! — Он потянулся, нежно поцеловал. — Хорошее решение, опять же я так и знал, что на убийство ваша огненно-ведьминская порода не способна.
Теперь потянулась я, осторожно поцеловала и прошептала:
