с удовольствием готов был рассказывать это своей неожиданно приобретённой «внучке», вот только реакция Айрин его испугала. – Айри, дитя, что с тобой?
Девушка тяжело дышала, из небесно-синих глаз медленно скатывались две крупных слезы.
– Я хочу к маме, – прошептала Айрин и с трудом встала, – я так хочу к маме!
– Айри? – Старик растерянно смотрел на еле сдерживающую слёзы девушку и не мог понять, чем вызвана истерика.
– Я сама доеду. Простите… – Не дожидаясь его ответа, она выбежала из хранилища, пронеслась по переходам, выскочила на улицу через служебный выход и направилась на конюшню.
Изо всех сил девушка старалась не расплакаться, потому что вокруг были люди, со многими она уже была знакома, поэтому с трудом собралась и взяла эмоции под контроль. Лошадь для неё оседлали очень быстро, – конюх был молодым парнем, и управлять им для Айрин труда не составило. Вскочив в седло, девушка помчалась в дом баронетов Донис.
До дома было более часа пути, и когда она вбежала в гостиную, эмоции контролировала уже полностью.
– Доброго дня, мама, доброго дня, ньере Тине. – Айрин присела в реверансе.
– Дорогая, – ньере Тине с улыбкой смотрела на светлую девочку, – называй меня просто Тине или бабушка, мне так будет значительно приятнее.
Айрин улыбнулась, проследила, как её улыбка нашла отражение на покрытом сетью морщинок лице ньере, и обратилась к Ориниане:
– Мама, нам нужно поговорить.
Ориниана побледнела, но кивнула и поднялась:
– Прошу нас простить, дорогая Тине. – И женщина посмотрела на дочь: – Айри, идём в твою комнату.
Солнечная принцесса не стала дожидаться, пока Ориниана поднимется, и первая взбежала вверх по лестнице. Войдя в комнату, сняла туфельки, начала ходить по комнате, пытаясь успокоиться, когда поняла, что не получается, распахнула окно. Ориниана, войдя к ней, повернулась, заперла двери, прошла, села на кушетку и, указав Айрин на место рядом, тихо спросила:
– Ты узнала о бабушке?
– О бабушке? А что с Киморой? – Айрин подошла и села рядом с матерью.
– Кимора… покончила с собой… по приказу императора. Она повесилась на собственном поясе… – В глазах Оринианы появились слезы. – Артиан… это было предсказуемо, и всё же… очень больно и жаль маму…
– Это моя вина, – прошептала Айрин, бледнея, – я отказалась выйти замуж за Аклеста…
В глазах Оринианы появился откровенный ужас, а затем бледная женщина схватила Айрин за руку:
– Айри… Айри… она заставила тебя с кронпринцем… и ты… О, Проклятые боги, как она могла… Она же поклялась мне!
– Мама, – Солнечная принцесса обняла Ориниану, – расскажи мне всё, пожалуйста. Я ведь ничего не знаю. Мама, я так устала… Эти интриги, недомолвки, странные события… Расскажи мне, пожалуйста… Это правда, что ты… и император?..
Ориниана вздрогнула, отвернулась, пытаясь скрыть слезы, судорожно всхлипнув, потом начала рассказывать:
– Своё детство я провела в императорском дворце. У меня было всё… кроме любящей матери. Мама всегда была занята, всегда говорила, что у неё нет времени, и всегда… смотрела на императора Лесканара так, как никогда не смотрела на меня. Она любила его настолько неистово, что в пламени этой любви горели все окружающие. Четырнадцать лет эта любовь сжигала всё на своем пути – недовольных, протестующих, тех, кто пытался им помешать. Когда император Лесканар умер, умер… в
