Оба Аскаилоне невольно вздрогнули, и император подчинился.
В кабинете вновь повисла напряжённая тишина. Выдержав паузу, Айрин произнесла:
– Хватит игр! Вы не Рионар, вас просчитать проще… для меня проще! Поэтому я буду говорить откровенно – я ненавижу вас как императора и как человека, сломавшего жизнь моей матери… Уверена, вам доставляло невыразимое удовольствие читать письма, которые она отправляла маленькой дочери! – Император побледнел – эти письма хранились в его сейфе, все до одного. – И поверьте, если бы не любовь к вашему сыну… я уничтожила бы вас!..
В этот миг Артиан ей верил. Безоговорочно поверил той, что сумела его просчитать.
– …И лишь из любви к тому, кто стал для меня всей жизнью, я готова обсуждать с вами условия нашей сделки! – спокойно закончила Айрин, вновь нарушая тишину.
– Я готов выслушать. – Усталый голос Артиана и его полная грусти усмешка.
– Уверена, что вы примете мои условия. – Айрин улыбнулась. – Вы вернёте мне имя, земли, состояние и… это касается всех членов моей семьи, которые, несомненно, появятся в будущем!
Несколько минут император молчал, нервно барабаня длинными ухоженными пальцами по столу. И только Рионар знал, что означает этот жест – ярость, абсолютную, безграничную, бессильную ярость.
– Хорошо! – Тон Артиана замораживал. – Но ваша большая месть не должна воплотиться, исса Айрин Вегейрос!
Айрин размышляла ещё дольше, чем император, доведя того до состояния почти неконтролируемой ярости, затем совершенно спокойно, демонстративно разглядывая свои пальчики, произнесла:
– Я подписала отказ от этого имени… посему не исса Айрин Вегейрос, а наритана Айрин Семестаи Веатор Генор Росскан! – Она назвала свой полный титул, титул королей, и с милой улыбкой продолжила: – И моё имя переходит и ко ВСЕМ моим детям!
Артиан чуть подался вперёд, смерил прекрасную самоубийцу яростным взглядом и прошипел:
– НИ-КОГ-ДА!!!
Выдержав полный ненависти и абсолютного презрения взгляд глаза в глаза, Айрин с милой улыбкой ответила:
– Никогда, ваше императорское величество, слишком долгий срок… а вы… слишком любите собственного сына, чтобы не согласиться. – И добила: – У нас будут чудесные дети, а вы будете милым и добрым дедушкой.
Артиан прожёг её полным ненависти взглядом, затем устало полуотвернулся и хмуро переспросил:
– Ваша большая месть… какого размера?
– Она не моя, – Айрин безмятежно улыбнулась, – она принадлежит Киморе Вегейрос… и планировалась мно-о-о-о-о-о-о-о-ого лет!
Рассмеявшись напряжённым, неестественным смехом, Артиан с горечью произнёс сам себе:
– Маленькая Айрин ощутила вкус власти… и оценила его!
Под её задумчивым взглядом Артиан замолк, и Айрин тихо и отчётливо проговорила:
– Вкус власти пьянит, как крепкое вино, но вкус любви… вкус любви заставляет забыть обо всём. И остаётся выбор… Выбор, вечный как мир, – власть или любовь. Моя бабушка выбрала… власть! Вы выбрали – власть. Моя мать не выбирала, вы не дали ей шанса. А я… – Солнечная принцесса повернула голову и посмотрела на неестественно выпрямившегося Тёмного короля, – я выбираю вальс над пропастью, потому что только так смогу быть рядом с тобой!
Рионар ответил ей полным ярости и боли взглядом, заставляя сердце Айрин сжаться.
– Так значит, – глухо произнёс Рионар, – ты не нуждалась в спасении?
Она отрицательно покачала головой и улыбнулась:
– Всё было под контролем и шло по плану… пока не появился ты! Пока не заставил любить себя… Пока не поцеловал… Я говорила, что не могу любить тебя, а ты не слышал… Только рядом с сильным мужчиной женщина может позволить себе роскошь – быть слабой! И я позволила себе эту роскошь…
