яйца.
Мимо комнаты, в которой команда людиков Хэ обсуждала дела и планы, я прошла, изображая крайнюю степень задумчивости и бормоча «Обои в цветочек или в горошек, вот в чем вопрос…», а потому все сделали вид, что меня не заметили.
Из домика я вышла совершенно спокойно, и никто меня не преследовал, так же свободно дошла до мостика… и мост перешла, а там – там стояли два кота в сапогах, о чем-то ожесточенно споря. Между ними с кривой, как от зубной боли, моськой страдал старичок-лесовичок, а еще здесь была змея с короной! То есть змея, а на голове корона!
– Она идет! – воскликнул Макар Грибович.
Коты спорить перестали, но как-то оба разом и синхронно начали нервно сапогами притоптывать. Змейка застыла, только коронка в лучах заходящего солнца и сверкает. Но мне рассматривать сказочных созданий было некогда.
– Здравствуйте всем, – сказала я, подходя ближе, – Макар Грибович, вот, достала, вроде они.
Я положила мешочек на землю прямо перед старичком-лесовичком и развязала узелок. Старичок ахнул, змейка упала в обморок, но коронка держалась на голове, как приклеенная, котики стучать перестали.
– Все, – почему-то говорила шепотом, – забирайте, привет Жар-птице, я с детства ее фанатка. Пора, бегу, пока не хватились.
И я убежала. В дом вошла неторопливо – слежки не было. И возле кладовой никто не вопил, и вообще все тихо-спокойно, так что я постаралась тоже успокоиться и продолжила осмотр помещений. Первой от двери по коридору шла раздевалка, из нее вход в душевую. Я туда заглянула и увидела, что перегородок у душевых кабинок уже нет – все посносили. Видимо, шоу «быки на льду» прошло успешно. Кстати, тут имелась нехватка полотенец, гелей и всего остального. Надо запомнить.
Вернулась в коридор, оттуда прошла в следующую комнату – тут складировалась одежда… мокрая. Горка мужских трусов не вдохновила, а вот новой, даже с этикеткой еще, майкой я разжилась. Стащила свой изорванный топик, натянула майку, та мне до середины бедра почти оказалась, так в ней и продолжила осмотр дома.
В третьей комнате пили. Причем часто и много. Но только чай! Кстати, куча грязных, потемневших от крепкой заварки чашек также имелась, а еще грязная замызганная скатерть в крошках. Такого моя душа не выдержала, и, стащив скатерку, я ее встряхнула, сложила, появилось было желание забрать домой и постирать. Красивая же, и вышивка ручная, а они – вандалы анимешные.
– Ильева! – Крик от двери едва не вынудил выронить скатерть. – Что ты делаешь?
– Ее постирать нужно, – повернулась к тренеру.
– А-а, – Георгий Денисович задумался. – Машинку-автомат тебе поставить?
– Было бы неплохо, – согласилась я. – А чашки тут кто моет?
– Список составь, а сейчас на выход, возвращаться пора.
Я скатерть с собой взяла и пошла за всеми. Едва мы домик покинули, тренер чего-то шепнул, и быль стала сказкой, – в смысле домик исчез. Совсем. И осталась на его месте травка, причем даже не примятая.
А после Георгий Денисович пошел в лес, и все за ним. Только ступили в туман, как показалась дверь, висящая прямо в воздухе. Старая такая, выкрашенная коричневой краской, вся в трещинах. Тренер что-то шепнул и, взлетев, вошел в дверь. Следом Князь, за ними остальные. Подошел Игнат, обнял за талию, тоже шепнул, и мы взмыли вверх, чтобы, поднявшись до уровня двери, войти в нее и оказаться в уже знакомом коридоре.
Дальше дверь в кабинет Георгия Денисовича, и здравствуй, цивилизованная реальность.
– Расселись. – Мастер прошел, сел на свое место.
Стужев традиционно оккупировал место у окна и нетрадиционно похлопал рядом с собой, намекая на
