Они выпили. Ваэлин через силу хлебал эль, но выпил свою кружку до дна.
– Полегче, брат! – предупредил его Баркус.
Ваэлин обнаружил, что все они нервно переглядываются через стол. Он смотрел на пену, осевшую на дне кружки. Перед этим в Круге имела место неприглядная сцена с мастером Соллисом: Ваэлин осведомился, кто такой был этот высокий, и получил короткий ответ: «Убийца».
– Он был не убийца! – возразил Ваэлин. Нарастающий гнев перевесил привычную почтительность. Перед глазами все стояло лицо высокого, которого он отправил навстречу смерти. – Мастер, кто был этот человек? Почему мне следовало его убить?
– Городская стража каждый год предоставляет нам некоторое количество приговоренных к смерти, – отвечал Соллис. Его терпение явно было на исходе. – Мы отбираем самых сильных и опытных. Кто это такие – не наше дело. И не твое, Сорна.
– Сегодня – мое!
Ваэлин подступил ближе. Его все сильнее охватывал гнев.
– Ваэлин! – предостерег его Каэнис, перехватив его за запястье.
– Я убил ни в чем не повинного человека! – бросил Ваэлин в лицо Соллису, стряхнув с себя руку Каэниса и подходя еще ближе. – Зачем? Чтобы доказать вам, что убивать я умею? Это вы и так знаете. Это вы его выбрали, верно? Зная, что он – самый опытный. Зная, что именно мне предстоит с ним сразиться.
– Легкое испытание – не испытание, брат.
– Легкое?!
Перед глазами встала багровая пелена, Ваэлин почувствовал, как рука сама тянется к мечу.
– Ваэлин!
Дентос и Норта встали между ними, Баркус оттащил его назад, Каэнис цепко ухватил его за правую руку.
– Уберите его отсюда! – приказал Соллис, и товарищи поволокли Ваэлина к выходу. Он буквально двух слов связать не мог от ярости. – До завтра можете быть свободны. Помогите своему брату прийти в себя!
Ваэлин не был уверен, что эль – лучший способ прийти в себя. Его гнев ничуть не утих; наоборот, его страшно бесило то, что комната как будто движется сама по себе.
– Мой дядюшка Дерв мог выдуть за один присест больше эля, чем любой другой человек на свете, – сказал Дентос после четвертой кружки. Голова у него безвольно раскачивалась. – Они, бывало, каждый раз на летней ярмарке устраивали состязание. Люди за м-много миль схдились, во как! Но его н-никто одолеть не мог. Он б-был чемпионом пять лет кряду. Стал бы на шстой, да зимой упился насмерть.
Дентос умолк и громко рыгнул.
– Вот же старый дурень!
– Вот это и называется «веселиться»? – осведомился Каэнис, держась за стол обеими руками, словно боялся упасть.
– Ну, мне лично совсем неплохо! – сказал Баркус, радостно ухмыляясь. Рубаха у него промокла от эля, но он, похоже, совсем не обращал внимания на то, что каждый раз, как он прихлебывает из кружки, по подбородку у него стекают ручейки эля.
– Двое братьев… – говорил Норта. Он уже больше часа талдычил про свое испытание. Судя по тому, что удалось разобрать Ваэлину, двое из тех, кого он убил, были братья, по всей видимости, разбойники. – Близнецы… по-моему. Выглядели совершенно одинаково и даже перед смертью издали один и тот же звук…
Желудок у Ваэлина скрутило неприятной судорогой, и юноша понял, что его сейчас стошнит.
– Пойду выйду, – пробормотал он, встал и поплелся к двери. Ноги, казалось, начисто разучились ходить по прямой.
На улице в легкие хлынул свежий воздух, тошнота немного унялась, но Ваэлин все равно провел несколько минут, блюя над сточной канавой. Потом привалился спиной к стене трактира и медленно сполз на
