мостовую. Дыхание клубилось в холодном воздухе. «Жена моя», – сказал высокий. Может быть, он звал ее. Или просто призывал воспоминание, чтобы ее лицо было последним, что он унесет с собой Вовне.
– Человеку, у которого так много врагов, нельзя позволять себе становиться настолько уязвимым.
Стоящий над ним мужчина был среднего роста, но хорошо сложен, с худощавым, изборожденным глубокими морщинами лицом и пронзительным взглядом.
– Эрлин! – сказал Ваэлин, высвобождая рукоять ножа. – А вы совсем не изменились.
Он обвел мутным взглядом пустынную улицу.
– Я что, уснул? Вы действительно здесь?
– Здесь, здесь, – Эрлин наклонился и подал ему руку. – А тебе, по-моему, хватит на сегодня.
Ваэлин взял протянутую руку и не без труда поднялся на ноги. К его собственному удивлению, он обнаружил, что сделался минимум на полфута выше Эрлина. Когда они виделись в прошлый раз, Ваэлин едва доставал ему до плеча.
– Я так и думал, что ты вымахаешь высоким, – сказал Эрлин.
– А Селла? – спросил Ваэлин.
– С Селлой все было в порядке, когда я виделся с нею в последний раз. Я знаю, что она бы попросила меня поблагодарить тебя за все, что ты для нас сделал.
«Я стану воином, но не убийцей! – вспомнилось Ваэлину его мальчишеское решение. – Я буду убивать в честном бою, но не обращу меча против невинных». Какой пустой, какой наивной выглядела теперь эта детская решимость! Он вспомнил, с каким отвращением слушал рассказы брата Макрила об убитых отрицателях. Велика ли теперь разница между ним и братом Макрилом?
– Ее платок по-прежнему при мне, – сказал Ваэлин, стараясь думать о чем-нибудь более приятном. – Не могли бы вы ей его вернуть?
Он принялся неуклюже рыться за пазухой в поисках платка.
– Не уверен, что сумел бы ее найти, даже если бы и захотел. К тому же, думаю, она бы предпочла, чтобы ты оставил его себе.
Эрлин взял Ваэлина под локоть и повел его прочь от трактира.
– Пошли, пройдемся. Пусть в голове проветрится. К тому же я хотел бы тебе о многом рассказать.
Они шли пустынными улочками западных кварталов, мимо мастерских, которые говорили о том, что это район ремесленников. К тому времени, как они вышли к реке, в затылке у Ваэлина заныло, а ноги мало- помалу начали обретать уверенность. Ваэлин понял, что начинает трезветь. Они постояли на берегу, глядя на то, как лунный свет играет в стремнине, вспенивающей непроглядно-черные воды.
– Когда я побывал тут впервые, – сказал Эрлин, – река была такая вонючая, что к ней и близко подходить не хотелось. До того, как построили канализацию, все городские нечистоты стекали в реку. Теперь вода такая чистая, что из реки даже пить можно.
– Я вас видел, – сказал Ваэлин. – На летней ярмарке, четыре года назад. Вы смотрели представление кукольного театра.
– Да. Я был там по делу.
Судя по тону Эрлина, он не собирался рассказывать, по какому именно.
– Вы сильно рискуете, возвращаясь сюда. По всей вероятности, брат Макрил до сих пор вас ищет. А он не тот человек, чтобы бросить охоту.
– Это верно. Прошлой зимой он меня поймал.
– Да?! Но как вы тогда?..
– Это очень долгая история. Короче говоря, он припер меня к стенке на склоне горы в Ренфаэле. Мы сразились, я проиграл, он меня отпустил.
– Он вас отпустил?!
– Да. Я и сам сильно удивился.
– А он не сказал почему?
