– Да он вообще почти ничего не сказал. Я пролежал связанным всю ночь, а он сидел у костра и напивался до бесчувствия. Через некоторое время я потерял сознание – он меня довольно-таки сильно избил. А поутру, когда я очнулся, мои путы исчезли, и сам Макрил ушел.
Ваэлин вспомнил слезы, блестевшие в глазах Макрила. «Может, он все-таки лучше, чем я о нем думаю…»
– Я видел твой сегодняшний бой, – сказал ему Эрлин.
Ваэлин почувствовал, как затылок заныл сильнее прежнего.
– Вы, должно быть, богаты, раз смогли купить билет.
– Отнюдь. В Круг можно пробраться путем, о котором мало кто знает: проходом под стеной, из которого открывается отличный вид на арену.
Молчание все тянулось. Ваэлину не хотелось обсуждать свое испытание, к тому же его сильно тревожило ощущение, что его вот-вот снова стошнит.
– Вы говорили, что хотите мне что-то сказать, – заметил он, в основном в надежде, что разговор поможет ему отвлечься от нарастающей тошноты.
– У одного из людей, которых ты убил, была жена.
– Знаю. Он мне сказал.
Ваэлин взглянул на Эрлина и обнаружил, что тот смотрит на него очень пристально.
– Вы его знали?
– Мало. В основном я общался с его женой. Она помогала мне раньше. Можно считать, что мы с ней друзья.
– Она из отрицателей?
– С твоей точки зрения – да. Сама она зовет себя «ищущей».
– И ее муж тоже разделял эти… верования?
– О нет! Его звали Урлиан Джурал. Некогда его звали братом Урлианом. Он был, как и ты, братом Шестого ордена, но ушел оттуда ради Иллии, своей жены.
«Тогда неудивительно, что он так хорошо сражался!»
– Я принял его за солдата.
– Уйдя из ордена, он сделался кораблестроителем, стал уважаемым человеком, у него была своя верфь, он строил баржи – говорят, лучшие на реке.
Ваэлин грустно покачал головой. «Послужил, называется, Вере: убил ни в чем не повинного корабела!»
– А как он попал на арену? Я же знаю, что он не был убийцей.
– Это случилось во время мятежей. Местные пронюхали про то, что Иллия иной веры, как именно – понятия не имею. Может, сынишка ее проболтался за игрой, дети такие доверчивые. Ну и за ней пришли, десять мужиков с веревкой. Урлиан двоих убил, еще троих ранил, остальные сбежали, но вернулись с городской стражей. Урлиана задавили числом и отвели в Черную Твердыню, и жену его тоже.
– А сына?
– Сын спрятался по приказу отца, когда началась драка. Он теперь в безопасности. У моих друзей.
– Но если Урлиан защищал жену, какое же это убийство? Суд не мог этого не учесть.
– Разумеется. Но у судьи были богатые друзья, которые воспользовались удобным случаем. Ты знал, что против тебя в этом испытании почти никто не ставил? У тебя были слишком высокие шансы. Если выпустить на арену Урлиана, это позволило бы их уравнять. И ему сделали предложение: признать себя преступником и быть избранным для испытания. Устроить это было несложно: твои мастера не могли не оценить его умения. Если бы он убил тебя, он и его жена получили бы свободу.
Ваэлин обнаружил, что полностью протрезвел. Тошнота развеялась, вытесненная холодной, неукротимой решимостью.
– Его жена по-прежнему в Черной Твердыне?
– Да. Теперь она, должно быть, уже знает о судьбе мужа. Боюсь подумать, на что может толкнуть ее
