– «Красная рука»? Здесь?!
Ваэлин отвернулся к сестре Шерин, глядя, как она обрезает ножничками шовную нить и срезает торчащие нитки.
– Да, – произнес он. – Но, думаю, теперь ненадолго.
– Я же вам говорила, – сказала Шерин, остановившись на дорожке, ведущей к губернаторской вилле, – я не допущу, чтобы из-за меня кто-то умер. И я этого не допущу, Ваэлин!
– Простите, – сказал он, изумленный ее искренностью. Он причинил ей боль, она на себе почувствовала каждый удар, нанесенный Илтису, он заставил ее увидеть в нем убийцу.
Она вздохнула, и лицо у нее немного смягчилось.
– Расскажите о «красной руке». Много ли людей умерло?
– Пока что только сестра Гильма и служанка с губернаторской виллы. Его дочь все еще жива, хотя теперь, может, уже и умерла.
– И других заболевших нет? В городе болезнь не появлялась?
Он покачал головой.
– Мы тщательно выполнили все указания сестры Гильмы.
– Тогда она, возможно, спасла город благодаря тому, что действовала так быстро.
Они подошли к воротам виллы. Один из стражников позвонил в колокольчик, чтобы вызвать губернатора. Пока они ждали, Ваэлин смотрел на темные окна виллы. После смерти сестры Гильмы усадьба приняла мрачный вид, который еще сильнее усугубляли заросшие, неухоженные сады. Ваэлин уже ожидал, что на звонок никто не выйдет, что «красная рука» наконец распространилась по дому и от него осталась лишь пустая скорлупа, которая ждет, чтобы ее предали огню. Ваэлин со стыдом поймал себя на том, что почти надеется, что все уже кончено, а в городе никаких вспышек не будет, все закончится на этом, и нет нужды посылать Шерин навстречу опасности.
– Это губернатор? – спросила она.
– Он самый.
Постыдная надежда Ваэлина развеялась: из виллы показалась дородная фигура губернатора Аруана.
– Он нас ненавидит, но очень любит дочку. Так мне и удалось заставить его сдать город.
Шерин уставилась на него:
– Вы ей угрожали? О Вера, эта война превратила вас в чудовище.
– Я бы не стал ее обижать…
– Ох, Ваэлин, лучше молчите.
Она покачала головой, зажмурилась от отвращения и отвернулась.
– Просто ничего не говорите, прошу вас.
Они стояли в ледяном молчании, ожидая губернатора. Стражники старательно не смотрели на них. Ваэлин ощущал гнев Шерин, как кинжал. Когда подошел губернатор, Ваэлин представил их друг другу и вставил ключ в тяжелый навесной замок, висящий на воротах.
– Она слабеет! – сказал Аруан, отворяя ворота. Голос у него срывался от надежды и отчаяния. – Вчера вечером она еще разговаривала, а сегодня утром…
– Тогда лучше не медлить, милорд. Вы не могли бы мне помочь?
Ваэлин поставил сундучок на землю, сестра Шерин с губернатором вместе подняли его и понесли к вилле. Она даже не попрощалась.
– Много ли времени это займет, сестра? – окликнул Ваэлин.
Она остановилась, оглянулась. На лице у нее не отражалось никаких чувств.
– На изготовление лекарства требуется несколько часов. После приема улучшение должно наступить немедленно. Приходите утром.
И отвернулась.
– Почему вы были в кандалах? – осведомился Ваэлин прежде, чем она успела уйти. – Почему под стражей?
