В углу валялись пустые бутылки. Смятое одеяло лежало рядом на полу, под рабочим креслом Вильсона.
– Ты так и не уходил? – спросил Илья тупо.
Вильсон повалился обратно в кресло. Прикрыл глаза, помолчал.
– Надо было выяснить кое-что, – ответил он, не глядя на Илью. И отвернул кресло к стене, закончив разговор. Илья подождал.
– Корабль есть, – наконец сказал он фразу, которую готовил всю дорогу сюда.
Вильсон медленно повернул кресло. Пьяно покачал головой.
– Поверю, когда сам увижу, – выговорил он. – Пацана нашел?
Илья не ответил. Вильсон пожал плечами и потянулся к столу, засветил монитор. Строчки цифр побежали по экрану. Вильсон откинулся в кресле, жестом указал Илье – смотри. Тот пригнулся, разглядывая цепь команд. Алгоритм, посланный с космопортовского компьютера на четыре корабля с беженцами, взорвавшихся на старте.
Илья вчитался и тихо присвистнул.
– Как ты нашел?
Вильсон махнул рукой:
– Искал, вот и нашел.
Илья еще раз пробежал глазами строчки команд. Изменение алгоритма на одну сотую десинхронизировало работу двигателей всех четырех кораблей. Перегрев, взрыв.
– И если не рыть в компьютере, то никаких концов не найти. А я рыл, только чтобы отвлечься… от мыслей.
Не отводя взгляда от экрана, Илья кивнул:
– Интересно, кто имел доступ к алгоритму?
– Ты уверен, что тебе нужно это знать?
Илья помолчал.
– Возможно, что тот, кто задумал диверсию, как раз и пустил слух об эпидемии, чтобы все кинулись к кораблям, – наконец сказал он. – Ты же говорил, что кто-то крикнул: «Эвакуация!», а кто это был? Если мы это узнаем, то, возможно…
Если бы не было эвакуации, то все бы пошло по-другому и Тимур никуда бы не пропал, подумал он.
– Эвакуацию объявил я, – тихо ответил Вильсон.
С минуту Илья смотрел на экран.
– Зачем?
Вильсон встал, прошелся по кабинету. Показал вверх, на глазок видеокамеры.
– Раньше тут везде микрофоны стояли, – пояснил он. – Но после аварии на комбинате их поубирали. Дорого, видите ли. Ну и хорошо. И мне работы меньше.
Он открыл ящик стола и бросил перед Ильей блестящий черный камешек. Илья взял его в руку. Оплавленная, бугристая масса. Как будто камешек когда-то расплавился и кипел.
– Температура в эпицентре аварии была за тысячу, – еле слышно сказал Вильсон. – Я начальство охрип предупреждать: надо новое оборудование, нельзя посылать людей, нужно закрыть участок. «Да-да, конечно, спасибо за сигнал!» В тот день… – он закашлялся, схватился за стол, согнулся в три погибели, отхаркиваясь.
Ну да, вспомнил Илья, он же на комбинате раньше работал. Начальником участка, что ли. А после аварии перевели сюда.
– В тот день я отказался людей выводить, – наконец продолжил Вильсон. – Но начальство надавило. Сказали, оборудование уже заказано, со следующим грузом придет. Я ребятам своим рассказал. Мы порадовались…
Он замолчал, глядя перед собой сухими глазами.
– Ты не знаешь, с кем связался, – повторил Вильсон. – Они и тогда аварию под коврик замяли. Ты раньше про нее слышал, до того, как сам сюда попал? В новостях что-нибудь видел?
