загрязнять едкой кислотой или сильным ядом. Может, и тут нечто подобное?
Заинтриговали меня емкости довольно сильно. И в другое время я бы от них не оторвался, пока не вскрыл и не рассмотрел, что же там внутри хранится. Но не менять же из-за находки уже сформированные планы? Тем более что тайники в стенах никуда не денутся, а вот выезды на серпансах и тренировки с вимлачами – намного важнее всего остального.
Росинант дисциплинированно отсыпался или что он там делал в своём положении «на боку», и стоило мне его только коснуться, как моментально завалился на все четыре лапы, готовый к труду и обороне. А мне ничего не оставалось, как мысленно восторгаться таким вот чудом, оставшимся после уникальной цивилизации Меченых:
«И за сотни лет не сгнил! И силища в нём осталась! И сена ему косить не надо! Ха! Даже навоз после такого создания разгребать не приходится! Я уже не говорю о том, что нет того тяжёлого запаха, который присутствует вокруг коней. Они, без сомнения, животные умные и благородные, но порой от самого наездника такое амбре стоит, что хоть нос затыкай. Конечно, когда привыкаешь, то внимания стараешься не обращать… Но в любом случае, если бы такие создания, да в мир Трёх Щитов перенести! Вот была бы благодать! И тогда уж точно людоедов всех вместе с кречами за парочку лутеней истребили бы поголовно. М-да! Опять не о том размечтался…»
Оседлал своего скакуна и поспешил к собравшейся у стены команде. Там оказалось у них уже всё собрано, компактно упаковано, сложено на спинах, и руки свободны для переноски бодрящего кисляка. Так что решили погрузкой Чамби не заморачиваться. И просмотрев Поле, не найдя там ничего для людей опасного в виде полчищ местных монстров, я скомандовал:
– Двигайтесь пока сами, а я вперёд, вскрою хранилище, пусть проветривается!
Ну а дальше у нас началась морока! Пока разбудили, пока провели регистрации, пока каждый наездник дал своему «коню» имя – вагон времени прошёл. Потом я на всякий случай разбудил ещё и седьмого серпанса, пришлось с ним какое-то время поэкспериментировать.
Там оказались свои нюансы: в полной мере командовать им, пока он не зарегистрирован, мог только я. Что лично восседая, что на расстоянии. Видимо, данное мне имя Иггельд давало и в самом деле неоспоримые преимущества перед остальными. Тогда как иные наездники могли им пользоваться, но не могли брать с собой багаж. Управляющие вообще на него никак не могли воздействовать при попытках подчинения, зато сразу двое могли находиться на спине в виде багажа, при этом остающимися незакреплёнными руками прекрасно пользоваться оружием. То есть в качестве эскорта за моей спиной могли составлять солидную боевую поддержку в любом противостоянии хоть с монстрами, хоть с агрессивно настроенными людьми.
Но и тут было исключение: за нашими женщинами-наездницами тоже мог двигаться такой же эскорт, но только в том случае, когда я давал «Безымянному» чёткую команду:
– Двигаться за «Ветром» (так своего коня назвала Ксана) и охранять!
Двойняшки своих серпансов назвали Силач и Друг, Тимофей и Ольшин – Змей и Дракон, соответственно.
А вот на уже закреплённых «чужих» серпансах управляющие могли и сами передвигаться, управлять ими, но! Лишь только в радиусе, не превышающем тридцать метров. Стоило хозяину выйти из этого круга, как создание останавливалось, падало на четыре лапы и замирало. Несколько неудобно, но в любом случае отлично! Получалось, что достаточно будет зарегистрировать оставшиеся два «коня» на любых наездников, и у нас в любом случае появится мощный боевой отряд кавалерии из восьми единиц. Учитывая ещё и помощь воинов, находящихся в багажном отделении, мы легко могли бы справиться с любым, даже многократно превышающим нас по численности соперником. Причём в роли «багажа» могут выступать и наши самые умелые в обращении с оружием «туристы».
Непосредственно с самим управлением особых проблем не возникло. Командует человек мысленно «вперёд!», – его и несёт создание дивное, нерукотворное. «Быстрей» – мчится быстрей. «В сторону» – повело в сторону. Ну и так далее. То есть никакой сложности. Да ещё и бережно при этом относится как к седоку на себе, так и к живому грузу: ни разу никого ни скалой не зацепило, ни корнем-деревом. И вскоре
