— Успокойся, девочка. Успокойся. — Он крепко прижал ее к себе. Господи, до чего же приятно. Ему не хотелось думать о том, как это приятно. Тем не менее было чертовски приятно. От ее духов, ее тела, от того, как она приникла к нему.
— Мы поссорились, и он отправился в этот бар, а там…
— Ш-ш-ш, Нелл, это не твоя вина.
Он и в самом деле так считал, хотя и не знал, кто виноват. Рэкетиры? Конкуренты? Случайный грабитель? Трудно сказать.
— Могу я его увидеть?
— Конечно. — Ребус сделал движение рукой в сторону кровати.
Когда Нелл подошла к Холмсу, Ребус отвернулся, чтобы дать им хоть иллюзию уединения. Впрочем, это не имело смысла: Холмс, с перевязанной головой, подключенный к какому-то монитору, по-прежнему не приходил в сознание. Но Ребус почти разбирал слова, которые шептала Нелл своему изгнанному возлюбленному. Ее интонации заставили Ребуса вспомнить о Пейшенс Эйткен, и он чуть ли не пожалел, что не он тут лежит без сознания. Приятно, когда люди говорят тебе хорошие слова.
Через пять минут она усталой походкой подошла к Ребусу.
— Много работы? — спросил он.
Нелл Стэплтон кивнула.
— Знаете, — сказал она, — по-моему, я поняла, что случилось.
— Да?
Она говорила почти шепотом, хотя в отделении было безлюдно. Кроме них, здесь никто не стоял на своих двоих. Нелл шумно вздохнула. Ребус даже подумал, уж не брала ли она уроки актерского искусства.
— Черная книжка, — сказала она.
Ребус кивнул, будто понял, о чем речь, потом нахмурился.
— Что еще за книжка? — спросил он.
— Наверное, я не должна вам говорить, но вы ведь не просто вместе работаете, правда? Вы его друг. — Она снова всхлипнула. — Это записная книжка Брайана. Ничего официального. Он этим занимался по собственному почину.
Ребус, боясь разбудить кого-нибудь, вывел ее из палаты.
— Это что, дневник? — спросил он.
— Не совсем. Просто иногда до него доходили всякие слухи, обрывки разговоров в пабе. И он записывал их в черную книжку. Иногда потом начинал что-то раскапывать. Для него это было вроде хобби, ну и, наверное, он думал, что так он скорее получит повышение. Не знаю. Мы с ним и об этом спорили. Я его почти не видела: он вечно занят.
Ребус разглядывал стену в коридоре. От яркой лампы на потолке резало глаза. Он ни разу не слышал от Холмса ни про какую записную книжку.
— Ну и что с ней — с книжкой?
Нелл покачала головой:
— Ну, он мне сказал кое-что — как раз перед тем, как мы… — Ее рука потянулась ко рту, словно она снова собиралась заплакать. — Перед тем как мы расстались.
— Так и что с ней, Нелл?
— Я не уверена. — Она встретилась взглядом с Ребусом. — Я знаю, что Брайан боялся, а прежде я никогда не видела, чтобы он боялся.
— И чего он боялся?
Она пожала плечами:
— Чего-то, что было в его книжке. — Она снова покачала головой. — Я не уверена, чего именно. Я не могу избавиться от чувства… от чувства, что я каким-то образом виновата. Если бы мы не…
Ребус снова притянул ее к себе:
— Успокойся, Нелл. Ты ни в чем не виновата.
