«Вот черт! Все-таки разбудил!» – расстроился Леонид, виновато поворачиваясь к ней.
– Что случилось? – спросила Есения, вглядываясь в сумраке зимовья, не разгоняемого бледным светом, проникавшим внутрь сквозь маленькое оконце.
– Федора волки съели, – мрачно пошутил Леонид, поднимая лавку и быстро надевая валенки, просохшие за ночь у печки.
– Ты серьезно?! – ахнула Есения.
– Нет, конечно! Успокойся, думаю, что это он их сейчас ест…
– Кого? – не поняла Есения.
Спросонья она явно плохо реагировала на шутки.
В это время за дверью послышался шум и какие-то хлопки – кто-то оббивал снег с валенок.
Открылась дверь, и с клубами пара в зимовье ввалился Федор с большим свертком на плече.
Положив сверток на стол, он сел на лавку и, удовлетворенно улыбаясь, сообщил:
– Вот, волки завалили лося, так я отогнал их и взял нам немного мяса, неизвестно, сколько мы еще тут пробудем. Да, и вот еще какое дело, Лёньша, я тут наткнулся на непонятную узкоколеечку, на моей карте ее нет. На совсем новую она не похожа, кажись, не первый год ей. От снега уже утром была прочищена, значит, кто-то ею активно пользуется. Пройтись бы вдолечки по ней? Поглядеть бы… а, как думаешь?
– Я с тобой! – сказал Леонид, поднимаясь, и тут же скривился – ноги после вчерашнего горели огнем.
– Не торопись, поесть нужно сначала, – остановил его Федор.
– А зачем нам эта узкоколейка? – спросила Есения. – Филипп сказал, что Григорий Тарасович привезет нас в Абакан тоже на снегоходе…
– Мы должны иметь несколько путей отхода… – объяснил ей Федор. – Мало ли что со «снегоходом», техника есть техника, да и Григорий Тарасович – всего лишь человек…
– Ты хочешь сказать, что мы можем попытаться уйти отсюда самостоятельно и сами будем пробираться за границу? – спросил его с интересом Леонид.
– Врага надо использовать до конца, а Филипп – враг, – ответил Федор, отрезая от лосиной ляжки большой шмат мяса. – Пусть он поработает на нас, но вслепую следовать за ним нельзя. Есения, на-ка вот мясо. В печку дровишек подкинешь, да на сковородке вон той и поджаришь. Сможешь?
– Смогу, конечно, – улыбнулась Есения, подходя к нему.
– Вот и хорошо, а я остальное пока на морозе пристрою, – сказал Федор и вышел на улицу.
– Федор, постой! – окликнул его Леонид, выскакивая следом за ним.
Федор, прилаживавший к ногам лыжи, остановился в ожидании, глядя на него.
– Помочь тебе? – спросил Леонид, подбегая по хрустящему под ногами снегу к нему и указывая на мясо.
– Да я и один справлюсь, тут на краю поляны есть дерево со схроном.
– Все равно я с тобой! Прогуляюсь, заодно и нужду справлю, – и тут же вспомнив про вчерашнюю «заставу», с опаской оглянулся: – Федор, слушай, а мы на волков здесь не напоремся?
Вокруг на снегу виднелись волчьи следы и помет.
– Шуганул я их, не боись! – усмехнулся тот. – Дед же обещал сегодня наведаться…
– А откуда ты знаешь, что они отсюда ушли? Как ты можешь быть в этом уверен? – продолжал допытываться Леонид, с опаской оглядывая окружающие их черные заросли, где, как ему казалось, могла затаиться любая хищная живность, желающая отведать его, Леонидова, нежного мясца.
– Не боись, Лёньша, я их чую, – уже серьезно повторил Федор.
– За версту чуешь? – уточнил Леонид.
– Не только за версту, – покачал головой Федор. – Вообще чую…
Леонид уважительно промолчал, он в своей жизни, стыдно сказать, чуял только крыс. Правда, чуял их очень хорошо еще с детства. Если в радиусе пяти метров оказывалась крыса, у него начинали шевелиться волосы на голове и холодел затылок. А крысы, похоже, наоборот – очень любили Леонида. Однажды, когда он гостил у бабки на Украине, проснувшись рано утром от озноба и какого-то странного запаха, он обнаружил, что у него под боком спит крыса, и разве что только не похрапывает… Бабка, заслышав истошный вопль внука, подумала, что его режут…
Даже в городе крысы не оставляли Леонида в покое. Стоило ему случайно пройти мимо какого-нибудь продуктового склада, вдоль которого в это время спешила по своим делам какая-нибудь крыса, она обязательно меняла свой маршрут и радостно неслась со всех лап навстречу Леониду. У него было подозрение, что та просто хотела потереться об его ноги, но ему никогда не хватало мужества дождаться этого момента и проверить ее намерения на деле. Бегал он быстро…
Выйдя на поляну, у которой росло дерево с устроенной клетью для хранения продуктов, Федор забрался по прибитой сбоку лесенке наверх и забросил лосиную ногу в клеть, после чего, потянув за веревку, перекинутую через сук, подвесил клеть в воздухе. Как он объяснил Леониду, тобы в нее не забрались росомаха или горностай.
– Федор, а правда, что горностаи залезают в гнездо, где только что родились маленькие горностайчики, и насилуют новорожденных самочек? – спросил Леонид, когда Федор спустился вниз.
– Первый раз такое слышу… – удивленно посмотрел на него тот.
– Да, об этом как-то в передаче «В мире животных» рассказывали, – пояснил. – Представляешь, изнасилуют мелюзгу, а те с зародышами в себе и растут. А когда достигают взрослого состояния, рожают. Эдакое отложенное зачатие получается… Мерзость какая! – передернул он плечами. – И мех этих педофилов еще царским считают!
Но Федор с ним не согласился:
– Есть в этом, наверное, какой-то смысл для выживания их вида. В природе горностаев много опасностей поджидает, да и человек без счету истребляет их за ценный мех. Вот они и приспосабливаются.
– Ну, так можно все оправдать! – проворчал Леонид. – А я этих извращенцев побрезговал бы носить.
Когда они вернулись в зимовье, Есения уже накрывала на стол, а в воздухе стоял потрясающий аромат жареного мяса.
Полив друг другу на руки, Федор с Леонидом умылись и сели за стол.
– А мы совсем неплохо здесь устроились, – сказал Леонид, с вожделением поглядывая на миску, наполненную толстыми кусками сочного поджаристого мяса.
Но не успели они приступить к трапезе, как за стеной послышался шум мотора.
– Кажись, к нам гости, – сказал Федор, вставая.
И точно, оббив снег за порогом, в зимовье без стука вошел Григорий Тарасович в сопровождении отчаянно махавшего хвостом Буяна, обрадовавшегося приезду хозяина.
– У вас все нормально? – спросил старик, окидывая их по очереди обеспокоенным взглядом.
– Спасибо, все хорошо! А что? – спросил в свою очередь Леонид.
– Да всю ночь волки выли, и вокруг все застлано их следами… – объяснил свою тревогу Григорий Тарасович. – Откуда их взялось столько, не пойму, редко увижу пару, другую, а тут будто цельная стая побывала…
Федор с Леонидом молча переглянулись, а Есения пригласила старика за стол:
– Присоединяйтесь к нам, Григорий Тарасович.
– Да я уже поснедал, благодарствую, – отказался тот. – Пожалуй, перевезу вас к себе, чтобы на сердце поспокойней было. Собирайтесь!
– Да мы, вроде, устроились уже, – попытался возразить Леонид.
Но старик не стал слушать его.
– Доедайте и на выход! – сказал он, направляясь к двери. – Жду вас снаружи.
Когда за ним закрылась дверь, Леонид тихо заметил:
– Похоже, что с ним связался Филипп и испугался, что дед оставил нас без присмотра. Ну, что будем делать?
– Для начала – поедим, – ответил Федор, подцепляя кусок мяса на толстый ломоть хлеба.
Леонид с Есенией последовали его примеру.
– Вкуснятина! – похвалил Леонид, с удовольствием жуя сочное мясо.
– Мне тоже нравится, я раньше никогда лосятину не пробовала, – сказала Есения.
Съев без остатка все приготовленное Есенией, они прибрали за собой, готовясь к отъезду.
Леонид видел в оконце, как Григорий Тарасович нетерпеливо расхаживает у «снегохода», поглядывая то на дверь в зимовье, то на волчьи следы, покрывшие снег вокруг сложным разлапистым узором. С вершины ближайшего дерева эти следы, наверное, напомнили бы какую-нибудь африканскую вышивку. Хотя почему, собственно, африканскую? В Сибири, например, все народы расшивали свои костюмы природными узорами, в которых часто встречались мотивы и звериных следов.
Размышляя об этом, Леонид вспомнил про мясо, которое Федор недавно подвесил в клети на дереве.
– Федор, надо бы за мясом сходить, чего его здесь оставлять? Оно же испортится, – сказал он.
– По пути заберем, – согласился Федор, подхватив их рюкзаки. – Пойдем, неудобно старика заставлять ждать.
Они вышли, и в том же порядке, что и прибыли сюда накануне, сели в сани, прицепленные к «снегоходу».
Григорий Тарасович накинул засов на дверь, запер замок и, проверив его на прочность, вернулся к «снегоходу».
«Действительно, большой сход был сегодня ночью!» – поежившись, подумал Леонид, еще раз бросив взгляд на видневшиеся повсюду волчьи следы, которые сбегались к зимовью.
– Григорий Тарасович, будьте добры, остановите у того дерева. Я кое-что должен там забрать, – крикнул Федор старику в спину.
Дед оглянулся и, проследив, куда указывает Федор, подвез их к этому месту. После чего он с недоумением наблюдал, как Федор лезет на дерево и вынимает из подвешенной клети лосиную ногу.
Спустившись вниз, Федор бросил мясо в сани и сел на место. Заметив удивление деда, он пояснил ему:
– Сегодня отбил у волков…
Тот с пониманием кивнул и, отвернувшись, взялся за руль, трогая с места.
