фразочку-другую. Кстати, все ругательства он неизменно заканчивал словами «хаким оладживон». Сначала Пир удивлялся, а потом Вега пояснил, что это играющий тренер хьюстонской баскетбольной команды. Однако довести предельно вежливого Вегу до брани было весьма трудно.
В общем, Пир, не дожидаясь «оладживона», сунулся в лаборантскую. Посреди битых реторт и пробирок валялся плазменный пистолет. В углу, за пустым, как аэродромное поле, столом красного дерева, Винс Вега пинал бронированными ботинками лежащего желтопузика. Желтопузик урчал, как компрессор, и все время пытался встать на единственную ногу-хвост. Винс не позволял ему этого.
– Ты чего? – опешил Пир на пороге.
Винс, ритмично дыша и не переставая молотить инопланетянина, ответил:
– У меня обойма закончилась. Шокер есть у вас?
– Нет.
– …………………… хаким оладживон! – сказал Вега. – У меня тоже. Что будем делать?
Он вдруг остановился и чужак проворно уполз в угол. Так же проворно встал, вжавшись спиной в стык пенобетонных стен. Глазки у него были маленькие и злые. Собственно, Пир впервые видел желтопузика так близко. Поделенное на сегменты туловище и мощные наплечные пластины производили впечатление крепкой пластмассовой брони, наподобие той, что надевают хоккеисты или игроки в американский футбол. Яйцевидной формы лысая голова, вытянутое лицо, беззубый рот, гнутые роговые выросты вместо зубов. Четырехпалые руки; фаланги пальцев длиннее, чем у людей.
– Ну, невезение! Что же его, просто пристрелить? Жалко. А вдруг, это офицер или спец?
Пир всмотрелся. У стола валялся еще и шар пси-сканера.
– Хрен его знает! Дай ему по башке, Винс, да свяжи. Я в соседней комнате моток проволоки видел, – посоветовал он.
– Некогда, сэр.
– Слушай! – осенило Пира. – А давай Малого с ним оставим?
– Точно! – загорелся этой идеей Вега. – Хей, small Олег! Давайте сюда!
Крик его услышали, должно быть, все на базе, включая человекозмей, прячущихся невдалеке от генераторной, в центре. Рональд Гош, Химен Алкорта и Витя Бутович недоуменно переглянулись, лежа за перевернутыми креслами парикмахерской напротив, через перекресток.
Олег Малый немедленно перебежал в химлабораторию.
– Караульте пленного, – велел ему Вега. – Да не церемоньтесь с ним, чуть что – прикладом по лысине…
– У хэви плазмы нет приклада, – проворчал Пир.
Винс повел ладонью, что, видимо, означало: «Это неважно.»
– Стереги. Глаз не спускай, – сказал Пир и пошел к выходу. Вега последовал за ним.
Еще одного чужака Винс пристрелил по дороге. Желтопузик имел неосторожность выстрелить в него и даже попасть. «Скорлупа» выдержала, да и далеко было. А вот для кожистой оболочки человекозмеи импульс из хэви плазмы оказался смертельным. Чужак, всхрапнув, словно испуганный конь, сполз по стене сервис-центра.
На то, чтобы выследить оставшихся двух человекозмей, ушло полчаса. Чужаки сообразили, что к четверке плохо защищенных защитников базы добавился кто-то из боевых команд в полной броне и с танками. Вторую волну десанта они не дождались, а, может быть, у них существовала своя особая связь. Во всяком случае, отстреливались человекозмеи с отчаянием обреченных, но это им в итоге ничуть не помогло. Пир и Вега заперли их в дальнем, юго-западном ангаре и взяли в перекрестный огонь. Танки караулили второй выход и стартовый коридор снаружи.
Из ангара Пир вышел, сдирая на ходу шлем. Взяв его в руку и поднеся микрофон ко рту, он позвал начальство.
– Эй, командный! База наша.
– Здесь командный, – тотчас отозвался голос Майкла Батта. – Мы все видели, Пир. Спасибо, что успели.
