стану я включать обогреватель заранее…
Винс криво усмехнулся.
– Слушай, Пир, – спросил вдруг Бржиза. – А ты бабушку Завадского когда-нибудь видел?
Пир едва не сполз с кресла от неожиданности. Ну и вопросик!
– Господи, ну где я ее мог видеть, Станик? Я и Завадского-то впервые увидел в Лондоне.
Пир вспомнил обстоятельства первой их встречи и, вздохнув, добавил:
– Если бы ты знал, чем мы занимались первые пять минут после знакомства…
– Чем? – с неожиданно проснувшимся интересом спросила Магда. Глаза ее на миг вспыхнули.
– Колотили друг друга по ребрам, – ответил Пир.
– Чего? – не понял Бржиза.
– Дрались.
– Из-за чего? – изумились все трое дистанционщиков хором.
Пир неопределенно пожал плечами:
– Точно уже не помню… Кажется, из-за чего-то личного. Рожа моя ему не понравилась… Или, там, мне – его…
– И кто кого? – с прежним интересом продолжала допытываться Магда.
– Никто. Растащили нас. Паллистер и Джо Мбида покойный…
Пир помолчал.
– А потом подружились отчего-то. Впрочем, так часто бывает: сначала бока друг другу мнем, а потом, глядишь – уже друзья неразлей-вода…
– А правда, – спросила Магда, – что на терроре в Кейптауне, когда первый раз с мутонами столкнулись, Завадски голыми руками одного уложил?
Пир подозрительно на нее взглянул.
– Кто это тебе наплел?
В глазах Магды медленно угасла надежда. Кажется, она была неравнодушна к Завадскому.
«Надо будет Ника подколоть», – с некоторым ехидством решил Пир.
– Митич сказал…
– Свистит твой Митич, – Пир пожал плечами. – Мутона уложил Артур Миллс. Тоже ныне покойный…
Минут пять все безмолвно размышляли о чем-то. Пир отчего-то вспомнил, что Артур Миллс как-то раз тоже попал под контроль чужаков во время штурма вражеской базы. Тогда он тоже стрелял по своим же товарищам, но по странному стечению обстоятельств никого не убил. Да, в общем, тогда на это и внимания особого не обратили.
– Эй, командный! – Бржиза наконец очнулся от размышлений и сердито крикнул в самый микрофон. – Вы там о нас не забыли, а? Где вводная?
Невозмутимый датчанин Сонтдруп отодвинулся в сторону, словно крик шефа дистанционщиков его оглушил.
– Сейчас, сейчас, – отозвались с базы. – Уже скоро.
Последнее время на овальном экране над дверью в пилотский отсек возникал не Марк ван Торенс, а человек из его группы, черный, как смола, либериец Томас Уриди. Пиру он нравился – как и Марк, умел подбодрить икс-команду, четко излагал подробности будущей операции, умел пошутить и вскользь проехаться по начальству. В точности как и сам ван Торенс.
Уриди появился на экране когда «Рейнджер» уже перетянул Средиземное море и шел над Египтом.
– Денечек добрый! – Томас широко улыбнулся. – Это я, ваш страховой агент в небесной канцелярии…
– Сдается мне, – сказал не без ехидства Станислав Бржиза, – что небесной канцелярии сейчас не до страховок. В небесах кишмя кишат сектоиды и прочая прелесть. Не находишь?
– Нет, – ничуть не смутился Уриди. – Не нахожу. По крайней мере, не нахожу никаких отличий с тем, что происходило в канцелярии раньше…
– Ладно, Том, – прервал его Пир. – Лучше скажи куда мы летим.
