Ребятушки нестройно, но утвердительно загудели.
– Тогда по местам все!
«Рейнджер» как раз садился.
– Пир, – сказал кто-то из пилотов. – Если тебе интересно, то запомни: посадочного колпака около цели нет. Тарелку мы видим.
– И что это? Средний?
– Это вообще не скаут. То есть, это не есть один из трех известных нам скаутов. Что-то новенькое.
– Ну дела! – Пир покачал головой. – Сунули нас в пекло, братцы… Ладно, пошли!
Танки один за другим, метая в пол шелестящие синие молнии, выплыли наружу.
«Надо же! – подумал Пир. – Нет защитного поля. Уж не западня ли это?»
Он вдруг задумался, что чужакам еще ни разу не удавалось захватить пленного икс-комовца. Однажды, на все том же барселонском терроре, один из сектоидов оглушил сразу пятерых, но тогда чужакам не удалось вывезти бесчувственных оперативников… Не хватило совсем чуть-чуть. Если бы не Валерка Смолянинов…
Пир бы тоже тогда угодил в плен, потому что остался бы под псионическим контролем. Что сотворили бы с пленными инопланетные генетики Пиру не хотелось представлять. Совершенно не хотелось.
Танки плыли над сухой африканской саванной; желто-зеленые травы шелестели на легком ветру. Вдалеке высились чеканные силуэты зонтичных акаций.
Тарелку танки засекли почти сразу и передали изображение на служебный монитор в рейнджере.
– Вот чертовщина!
Этот корабль был вообще непохож на все, с чем Пиру и остальным икс-комовцам приходилось иметь дело до сегодняшнего дня. Корабли чужаков отличались лишь мелочами да размерами, и были сконструированы в одном технологическом ключе. Этот же выглядел совершенно чуждым ранее виденному. Размером чуть поболее среднего скаута, он напоминал по форме морского ската, обтекаемого и плоского. Совершенно другой, даже на взгляд, материал обшивки странного зеленоватого, как лягушачья кожа, оттенка. Похожие на глаза пятна в головной части, должно быть иллюминаторы. Никаких следов стандартного психоуправляемого люка. Вообще никаких следов люка. Нигде. И главное: опаленное пятно в месте посадки – большущее пятно. Обыкновенно тарелки чужаков садились, не повреждая даже траву, если там, где они садились, росла трава. Даже тяжелые повреждения не нарушали этот закон.
– Наружу! – скомандовал Пир и они с Вегой одновременно выскользнули из «Рейнджера».
Вокруг сбитой тарелки было голо и пусто – только выгоревшая земля. Никакого внешнего охранения не оказалось; редко, но такое случалось. Обычно навигатор и инженер ковырялись в своей поврежденной технике, а солдаты караулили снаружи. В этот раз привычный расклад пришельцы, почему-то не соблюдали.
Пир парил в трех метрах от земли; танки, взяв «скат» в треугольник, лениво шевелили башенками, меняя секторы обстрела. Но тщетно: целей в пределах досягаемости не возникало. Даже живность местная попряталась, вероятно испуганная падением НЛО.
– Где же у нее люк? – спросил Вега, по крутой спирали облетевший тарелку дважды. – Ничего похожего не вижу, сэр!
В тот же миг на крыше тарелки заструился нагретый воздух, участок обшивки вдруг потемнел, и растаял, а из открывшегося овального отверстия показался инопланетянин не то в шлеме, не то с массивной, похожей на велосипедное седло, головой.
Пир выстрелил раньше, чем сообразил, что стреляет. Импульс из хэви плазмы пришелся чужаку точно в голову-седло; нелепо взмахнув руками инопланетянин провалился в люк, откуда успел выбраться только наполовину.
– Ну, дела! – послышался голос Станислава Бржизы. – Новая раса! Я таких еще не встречал.
Пир висел уже у открытого люка. Он прекрасно видел убитого инопланетянина, валяющегося на полу, совсем рядом. Второй бестолково суетился рядом с убитым. Внутри тарелки было светло, но свет вовсе не напоминал обычное мертвенно-синее освещение остальных тарелок, от скаутов, до сипплай-шипов.
