Кстати, если захочешь об этом поговорить - потом, разумеется, - не стесняйся.
Поблагодарив наёмницу за добрые намерения и за лекарства, я направилась туда, где ожидал меня Дамиан. Разложила всё, что нужно, на земле, расстелила плащ и села возле мужа. Он сразу же обнял меня, и я наконец-то крепко-крепко к нему прижалась. Дамиан чуть отстранился, поцеловал уголок моих губ, потом стал покрывать поцелуями лицо. Затем посмотрел на меня, словно хотел что-то прочитать по моему внешнему виду.
- Жива и цела, - выдохнул он, качая головой с укоризной, так, будто я была виновата в том, что заставила его беспокоиться.
- Это ты жив, - поправила его я, в свою очередь качая головой. - Что уже такого страшного могло со мной случиться?
- Одна в чужом городе, не зная дороги домой, со сворой этих ублюдков на хвосте? Я страшно за тебя волновался.
- Тебе было о чём волноваться и без меня, - невесело возразила я, привлекая его к себе.
- На свой счёт волноваться было как раз бессмысленно, - поморщившись, отозвался Дамиан. - Там всё было ясно с самого начала.
- Я ведь обещала, что тебя вытащу, - горячо напомнила я. - Но ты мне не поверил, верно?
Каково это было - все эти дни ждать продолжительных пыток и смерти, не надеясь и не рассчитывая ни на какую помощь?
Дамиан резко выдохнул воздух.
- Не то чтобы не поверил, - через силу произнёс он затем. - В твоей искренности я как раз был убеждён. И, можешь не сомневаться, это много для меня значило. Но, признаюсь честно, мне бы и в голову не пришло, что тебе действительно удастся что-то изменить. Самое большее, на что я надеялся, - это что ты сможешь благополучно добраться до дома. Теперь я буду лучше знать, на ком женат, - улыбнулся он напоследок.
Я рассмеялась.
- На самом деле мне бы, наверное, и до дома не удалось добраться, если бы я не повстречала ребят.
- Этих наёмников?
- Да. Давай займёмся твоей раной. - Я всё-таки припомнила, для чего сюда пришла. - Надо снять рубашку.
Я стала помогать Дамиану, но только тут поняла, насколько сильную боль ему причиняет необходимость изгибать руки.
- Постой! - сказала я, отпуская рубашку. - Просто ложись на живот.
Одежда всё равно должна была идти на выброс. Грязь это ещё полбеды, но удар кнута основательно разорвал ткань. При этой мысли меня передёрнуло. Я всё ждала, когда придёт раскаяние, когда я потеряю душевный покой в связи с тем, что совершила убийство. Но пока это отчего-то не происходило. Наоборот, с каждым воспоминанием о тех событиях во мне крепла уверенность, что, повторись подобное, я опять поступила бы точно так же.
Я вытащила свой кинжал и разрезала рубашку в двух местах, что позволило мне, подняв ткань, обнажить спину Дамиана. Затем я откупорила взятый у Нэт пузырёк , обмакнула тряпку и принялась дезинфицировать кинжал.
- Что ты делаешь? - подозрительно спросил, приподнявшись, Дамиан.
- А как ты полагаешь? Собираюсь тебя зарезать, конечно, - будничным тоном ответила я.
- Это сколько угодно, - ничуть не испугавшись, отозвался он. - А вот свои вены не трогай.
- Почему?
