— Я немного выпил, но дороги, к счастью, были нормальными.
Он снял пиджак, повесил его на стул, затем стал расстегивать рубашку.
— Я звонила недавно.
— Не слышал. Мы были в баре на улице Джорджа, наверное, сигнал пропал.
«Зато сигнал твоей подруги совсем не пропал», — хотела она добавить, но вместо этого спросила:
— Как Джимми?
— Великолепно. Он передает тебе привет.
— Странно, что он помнит меня.
— Конечно, помнит, как же иначе?
— Значит, ты все-таки не ходил в «Шанахан»?
Роберт быстро снял рубашку и повесил поверх пиджака.
— Я собираюсь звонить и жаловаться утром. Я был уверен, что Морин заказала столик, но они ни о чем подобном не слышали.
— А что говорит сама Морин?
Морин работала в компании Р&К с самого начала, и Роберт всегда говорил, что она была самым лучшим сотрудником, который когда-либо состоял у них в штате.
— Морин сейчас больна.
— Ты мне об этом не говорил.
— О, я уверен, что говорил.
Кейти слегка повысила голос, и в нем впервые прорезались гневные нотки.
— Ты не говорил! Я наверняка помнила бы об этом. Я ведь работала с ней, помнишь?
В течение долгого времени Морин составляла весь их штат, и эти две женщины работали вместе. Когда мать Кейти скоропостижно умерла полтора года назад, а все три ее дочери, включая Кейти, от горя потеряли голову, Морин взяла на себя все похоронные приготовления.
— И как долго она уже больна?
— Недели три… или четыре… — пробормотал Роберт.
— И за это время ты ни разу не удосужился рассказать мне о ее болезни! — Кейти с большим усилием заставила себя говорить спокойнее, тише. — Ни разу! Я позвонила бы ей, сходила бы к ней домой…
— Я был занят. Должно быть, забыл.
— Что с ней случилось?
— Инфекция, какой-то кашель. Ее врач утверждает, что до следующего года она не вернется. И это именно тогда, когда у нас самый настоящий аврал! — добавил он, раздражаясь.
— Ты так говоришь, словно она заболела специально. Я вот, например, не припомню, когда Морин в последний раз болела. А ты?
Роберт ничего не ответил. Обнаженный, он зашел в ванную и закрыл за собой дверь.
Через несколько секунд Кейти услышала жужжание его электрической щетки. Это была особенность Роберта — он поступал так, когда не знал, что ответить, или когда чувствовал себя виноватым.
— А кто теперь сидит на телефоне? — спросила у мужа Кейти, когда тот вышел из ванной.
— Временный секретарь, Илона. Кажется, она русская. Мне прислали ее из агентства, очень хорошо работает.
Кейти удалось прийти в себя, пока Роберт находился в ванной. А в тот момент, когда узнала, что Морин так давно больна, она почувствовала, что близка к истерике.
— Может быть, это Илона занималась резервированием столиков? — предположила Кейти.
Роберт вынул из шкафа чистую пижаму и стал ее надевать.
