резко оборвала его:
— Мне не интересно!
А затем знакомый голос мне ответил:
— Рад это слышать.
Я чуть не упала со своего табурета, когда уловила в голосе акцент.
— Гаррик!
Парнем, сидящим рядом со мной, был Гаррик, на глаза у него была надвинута кепка, которая закрывала его потрясающие светлые волосы.
Но его голос не был как у Гаррика, когда он впервые заговорил.
— Но твой голос...
Когда он ответил в этот раз, его акцент пропал, и он звучал как у американца. Без какого-либо специфичного диалекта, просто... нормально.
— Я же актер, Блисс. Я знаю, как скрыть свой акцент.
Все еще потрясенная, я спросила:
— Что ты здесь делаешь? Что, если кто-то увидит тебя?
— Я своего рода инкогнито. А если кто-то и увидит, я просто скажу, что мы встретились случайно. Я же преподаватель. А потому не принимал обета об отсутствии неформального общения.
— Но почему?
— Потому что я не мог вынести мысли, что ты танцуешь с кем-то еще в этой юбке.
Его рука скользнула вдоль моего бедра, и меня снова накрыло той волной жара.
— Гаррик, прекрати! Кто-нибудь увидит! Что, если Келси вернется?
— Судя по той сцене, которая произошла между вами до этого, девочки, не думаю, что это произойдет в ближайшее время.
Я поежилась. Может быть, я вела себя немного жестко.
— Пошли.
Он встал и предложил мне руку. Я осмотрелась вокруг, боясь принимать ее. Было так темно. Если там и был кто-то, кого мы знали, то не было никакой возможности узнать об этом, не столкнувшись нос к носу. Слишком велика вероятность.
— Перестань так много думать, — сказал он мне и, обняв рукой за талию, спустил меня с табурета. Обнаженная кожа бедер неловко скрипнула по сидению, но, кажется, он не заметил или его это не заботило. Он переплел наши пальцы рук и повел в толпу.
Я держала голову внизу, сосредоточившись на том, чтобы ступать туда, где он прошел. Он провел меня на уровень ниже, где было почему-то еще темнее, а тела прижимались друг к другу еще теснее. Я ничего не видела, кроме людей перед собой. Он уклонялся и вел меня, пока мы не оказались в самом дальнем конце, а потом втащил меня между собой и стеной. К остальной части помещения он стоял спиной, а его высокая фигура полностью закрывала меня.
Его дыхание щекотало мне ухо, когда он прошептал:
— Так лучше?
Я кивнула. Да, лучше. То есть, мы все еще находились в клубе, и я бы предпочла оказаться дома одна, но определенно это было мое лучшее времяпрепровождение в клубе, которое когда-либо у меня было.
Даже зная, что он чувствовал ко мне, я слишком нервничала, чтобы танцевать с ним лицом к лицу. Поэтому я поворачивалась до тех пор, пока спиной не прижалась к его груди. Его руки тут же опустились мне на бедра, притянув их к себе. От этого ощущения мои легкие покинул весь воздух.
Я закрыла глаза, чтобы мне не пришлось смотреть на стену, и позволила музыке проникнуть в каждую клеточку моего тела. Медленно его бедра качнулись вперед, и я последовала за ним, двинувшись назад навстречу к нему. Он выдохнул мне в ухо, и от этого у меня по спине побежали мурашки. Он скользнул рукой с моего бедра на живот. Растопырив пальцы ладони, его большой палец находился всего на дюйм ниже моего бюстгальтера, а мизинец тянулся к поясу моей юбки. Этой рукой он прижимал меня к себе в то
