Я смотрю на Шермана, осознанно отвлекая себя.
– Значит, у тебя тоже есть прозвище?
– Конечно, нет, – говорит он.
– Мы прозвали его Косяк. Потому что он коротышка.
Я качаю головой, на моем лице появляется улыбка. Шерман не выделялся бы среди игроков НБА. Мне он уже нравился, сильно. Он веселый, общительный и, очевидно, заботился о Дилане. А это больше всего имело значение.
Как обычно хаджи не сотрудничали
(Дилан)
Когда мы заканчиваем завтракать, Алекс говорит:
– Думаю, я оставлю вас, ребята, пойдите и повеселитесь вместе, а я должна забрать свою сестру.
Я смотрю на нее с любопытством и говорю:
– Ты уверена?
Она улыбается и наклоняется ближе, затем говорит:
– Иди, повеселись с Шерманом. Вы, ребята, не видели друг друга довольно долго. Кроме того, я хочу поговорить с Кэрри. Девичьи штучки, – она подмигивает мне.
Как всегда от ее близости у меня перехватывает дыхание. Мы оплачиваем счет и выходим. Около ресторанчика, она поворачивается и обнимает меня, шепча на ухо:
– У меня планы на тебя сегодня ночью, жеребец. Ты захочешь подумать об отдыхе.
Черт возьми. Мое тело мгновенно реагирует на нее, не важно, что она использует, это ужасно обидное прозвище. Она целует меня, затем машет рукой и идет к своему общежитию.
Я просто стою и смотрю, как она уходит, пока Шерман не говорит:
– Ты еще не проснулся, Пэриш?
Я качаю головой, улыбка появляется на моем лице.
– Не знаю. Я, должно быть, сплю.
Он кротко смеется:
– Я рад, что ты снова с ней. Ты очень везучий парень.
– Да, больше, чем ты думаешь.
Мы болтаем, играя в Xbox у меня дома, иногда разговаривая о других парнях нашего взвода.
