– Ладно, Глеб. Я все понимаю. Все нормально.
– Что ты понимаешь, розочка? – спросил шеф тихо.
Я лукавить не стала. В конце концов, мы взрослые люди и отношения, выстроенные на сексе, в нашем мире в порядке вещей. Это не стыдно, это нормально. Безответная любовь тоже норма. Сколько нас таких? Безнадежно влюбленных дурочек…
– Я понимаю, что я бутерброд.
– Кто?
Ой, вот только не надо делать вид, будто не расслышал!
– Я твоя еда. И поэтому ты так меня оберегаешь.
Высший инкуб шумно вздохнул, но промолчал. А я… Черт! Ну почему он молчит? Хоть бы соврал для приличия!
– Пусти, – прерывая затянувшуюся тишину, прошептала я.
Глеб среагировал не сразу, и… в общем, не отпустил, даже когда дернулась. Его руки сомкнулись на талии каменным кольцом, дыхание обожгло шею.
– Дура. – Эту реплику не столько услышала, сколько почувствовала. И согласилась.
Да, я – дура. Потому что только дура будет говорить о подобных вещах вслух. Умная будет сидеть и делать вид, что все в порядке, потому что… потому что так безопасней и проще. Нет, так действительно проще!
Может, и мне попытаться… поумнеть?
– Глеб…
– Что, розочка?
– Когда реальность сменилась во второй раз, ну то есть вернулась в нормальное состояние, я… – Уф! Как же сложно делать вид, будто ничего не произошло. – В общем, я не помню прошлую неделю. То есть помню, но неправильную, из подмененной реальности.
– Я знаю.
Знает он. Черт, мужчины! Как же ваша невозмутимость временами… бесит.
– Глеб, этот оборотень… он должен был зайти в «Шерри-кат» в прошлый понедельник. И я так понимаю, он зашел. И, скорее всего, мы общались. Не думаю, что я ответила на симпатию – парень не в моем вкусе, но… возможно, у него есть право смотреть на меня как на тварь.
– Нет у него такого права, – отрезал инкуб. Коснулся губами виска и добавил: – Крис, забудь. Не было этого оборотня в твоей жизни. И уже не будет.
Глеб сказал, а я послушалась… Действительно послушалась, потому что иначе и быть не могло. Ну какие оборотни? Какие реальности? Когда тебя целует бесконечно любимый мужчина, все остальное теряет смысл. Даже обиды на другой – не второй, а сто десятый план уходят. Нет ничего. Ничего и никого. Только он!
А ночью моя амнезия достигла апогея.
Глеб был невероятно нежен. Поцелуи, прикосновения, дыхание… Стук его сердца, биение моего. Стоны… Шепот… Снова поцелуи.
Я плавилась в его руках, таяла, горела. Я была… ну если не в раю, то где-то рядом. И глядя в глаза цвета вулканической лавы, даже помыслить не могла, что Глеб – демон. Нет, он ангел. Я точно знаю, и переубедить меня невозможно.
Мой циничный, кровожадный, жестокий, но все-таки ангел.
Глава одиннадцатая
Я проснулась от странного, щемящего чувства. Не боль, нет. Что-то другое, совершенно
