превратила мое детство в кошмар, - рассердился он.
- Ты не знаешь, почему она так поступила. Может, боялась остаться одна с ребенком на руках?
- Ох уж эта мне женская солидарность. - Его лицо стало чужим и сумрачным. - Моя милая мамочка сначала что-нибудь натворит, а потом плачет и раскаивается. Разве ты можешь понять меня? У тебя нормальные отношения с родителями, - горячился он.
Цвет его глаз из синего оттенка стал дымно-серым.
- Я понимаю твою боль. Мне очень жаль, - прошептала она и положила обе руки ему на грудь. Сердце юноши громко стучало под ее ладонями. - Через полгода ты уедешь учиться. Мама и сестра останутся вдвоем. Если она такая беспомощная, как ты говоришь, то лучше, если кто-то ответственный будет рядом.
- Об этом я не подумал. Мужчина, за которого она собиралась замуж, хирург из той же больницы, где она работает медсестрой. - Юноша взлохматил волосы рукой и улыбнулся девушке. - Ты умница. Я должен взглянуть на этого человека. Если он адекватный, можно со спокойной душой доверить ему маму. Пусть нянчится.
- Очень интересно. Как ты определишь адекватность Алексея Романовича? Будешь следить за ним? - засмеялась Таня.
- Ты его знаешь?
- Конечно. Помнишь, я руку поломала? Месяц ходила с гипсом. Вот тогда и познакомилась с ним.
- Еще бы не помнить: все требовали вытащить бриллианты из гипса. - Он ласково погладил правую руку девушки, как будто она еще болела.
- Ты не думал, что твоя мама могла измениться за те шесть лет, что живет одна без мужа?
- Сомневаюсь. С одной стороны, я завидую ее детскому отношению к жизни. С другой, злюсь, потому что она заставляет меня чувствовать себя старым ворчуном. - Лукьянов хмыкнул и привлек девушку к себе.
- Ты очень симпатичный ворчун.
Таня любовалась его ямочкой на щеке.
Глаза Сашки постепенно возвращали себе синий цвет.
- Ты больше не сердишься, - уверенно сказала она.
- Это ты на меня так действуешь. - Провел пальцем по брови девушки. - Как шелк, - сказал он и коснулся ее закрытых глаз губами.
Вспоминая это, почувствовал боль и тоску. Где теперь его Василек? Что она делает? Думает ли о нем?
После разговора с Таней он пришел домой. Мать еще не спала. Она сидела на кухне со своей лучшей подругой соседкой Светланой. Увидев его, женщины попытались спрятать бутылку вишневой наливки под стол. Но неудачно: она покатилась по полу, разливая содержимое.
- Мы немного засиделись, вспоминая молодость. Выпили по капельке, - оправдывалась мать. - Сынок, кушать будешь? Сейчас разогрею. - Женщина неловко покачнулась. Бокал, стоящий на столе звякнул и, соскользнув с гладкой столешницы, рассыпался на осколки.
- Блин... Соня! Сиди уже. Я сама накормлю твоего сына, - предложила соседка.
- Я не хочу есть. Не надо ничего разогревать. Шли бы вы домой тетя Света. Завтра маме рано на работу. - Александр чувствовал, как глухое раздражение начинает подниматься в нем.
- Ты гляди, какие мы гордые! Не буду есть. Мы сами знаем, когда нам расходиться по домам! - визгливым пьяным голосом закричала соседка.
Юноша поморщился. Он терпеть не мог материнских посиделок с выпивкой. Утром у нее болела голова. Весь следующий день ходила хмурая и недовольная. Сашка не стал больше разговаривать с нетрезвыми женщинами, ушел к себе в комнату.
На следующий день после школы юноша явился в больницу. Врач в регистратуре сообщила: хирург скоро закончит прием больных. Он сел у кабинета на стул. Спустя полчаса вышел последний пациент. Медсестра выглянула в коридор:
