зажмурившись. - Я не должен был тебя отпускать в Лондон. Нужно было настоять на том, чтобы ты учился здесь...
- Я сам выбрал этот путь, - тихо перебил его Антон, сжимая холодные пальцы отца в своих руках. - Я сделал свой выбор.
- Этот выбор тебе навязал я, - коротко возразил Олег, не открывая глаз и сжимая руку сына. - Я знаю... Я знаю...
- Ты ни в чем не виноват, - твердо выговорил Антон, наклоняясь к нему ниже. - Слышишь меня? Ни в чем не виноват! Это я, - сглотнул, внезапно вставшие в горле слезы боли мешали говорить, - я виноват. Мне нужно было понять... хотя бы попытаться понять тебя, - выдохнул он. - И
Олег посмотрел на него помутившимся взглядом.
- И сейчас не хочешь? - спросил он вдруг.
- О чем ты? - напрягся молодой человек.
- И сейчас не хочешь... попытаться понять ее?
Антон качнул головой и поджал губы. Жалящая боль стиснула грудь в стальные тиски.
- Пап, - тихо начал он, - я не хочу тебя обманывать. Никогда не делал этого... И сейчас не буду.
Олег с понимаем покачал головой.
- Я полагаю, твой ответ "Нет, не хочешь"? - уточнил он усталым голосом. - Мне очень жаль это слышать. Потому что я уже ничего не могу изменить, сын, - сказал Олег, вздохнув. - Да и если бы мог, не стал бы этого делать...
Нахмурившись, Антон посмотрел на отца. В ушах зашумело, отдаваясь в груди колокольным звоном.
- Пап, я не понимаю, - выдавил он, - что ты хочешь мне сказать?
- Я так боюсь, что о моей девочке некому будет позаботиться... - пробормотал тот, словно не слыша его. - Ты ведь позаботишься о ней? - с надеждой в голосе спросил Олег. - Позаботишься?..
- Пап... - неуверенно проговорил парень, опуская глаза. - Ты же знаешь, что мы с ней не друзья...
Давать обещания, которые не собирался исполнять, Антон не стал бы. Тем более своему отцу.
- Я понимаю, - проговорил тот с грустной улыбкой на губах. - Я не буду тебя заставлять, как тогда. Делай так, как считаешь нужным, - быстрый и очень внимательный взгляд на него, какой-то откровенно твердый, пронизывающий, Антону стало не по себе. - Только, пожалуйста, не ошибись. Пытайся видеть больше того, что есть на самом деле.
Антон тогда не понял, о чем сказал ему отец, а переспрашивать не стал.
И только долгие четыре года спустя, он стал понимать, что именно тот хотел ему сказать.
Он просидел с отцом довольно долго, пока тот не заснул, и вышел из комнаты на едва передвигающихся ногах.
В голове не укладывалась вся информация, которую он только что получил. Он не желал мириться. И не смирится. Никогда не сдастся. Он вылечит отца, обязательно! Увезет его в Лондон, в Германию, в Америку! Черт возьми, он сделает для него, что угодно. Что угодно!.. Лишь бы он... только бы он не...
Он застыл посреди гостиной, так и не сделав вперед ни шага в течение нескольких минут. Стоял, прислонившись к стене и зажмурившись, и, кажется, почти не дышал от боли и отчаяния. В глазах было влажно, а на душе сухо и пусто.
