уставилась ему в лицо.
- Я никуда не поеду.
Холодно. Отстраненно. Равнодушно. Отточено.
- Поедешь, - совершенно спокойно заявил он, ничуть не повысив голоса. Будто ожидал подобной ее реакции и заранее подготовил ответ, перекрыв ходы к отступлению.
А Даше хотелось рвать и метать от его самоуверенности. Руки сжались в кулаки, а глаза сверкнули.
- Нет. Не поеду! - громче, решительнее, язвительнее. Невольно выпрямилась, чтобы казаться выше, чтобы чувствовать себя увереннее рядом с ним, на равных.
Ему не понравилась ее слова. Глаза Антона сузились, а губы, несмотря на жесткую улыбку, сжались.
- Кажется, ты чего-то не понимаешь, - начал он, понижая голос и переходя на угрожающий шепот. - Я - твой опекун, и
- А мое мнение? - возмущенно спросила девушка, вздернув подбородок. - Оно тебя не интересует?
Он нахмурился, скривился.
- Попробуй, выскажи его, - предложил он снисходительно. - Удиви меня.
Даша заскрипела зубами и, сжимая вспотевшие ладони в кулаки, пыталась сдержаться и не расцарапать ему лицо. Сердце так грохотало в груди, что эхом отдавалось в ушах.
Надо же, он словно бы делает одолжение! Руки ее так и чесались.
- Я не поеду к тебе, - выговорила Даша по слогам. - Мне нравится здесь. Это мой дом.
Она сделала вид, что не заметила, как дернулась его щека при этих ее словах. Он помрачнел.
- Пусть так, - согласился Антон, делая шаг вперед и нависая над ней. - Но, если я говорю, что здесь ты жить не будешь, - все ниже, и ниже, заглядывая в глаза, опаляя теплом дыхания кожу лица. - То ты здесь жить не будешь, - последние его слова сошли до пропитанного ядом шепота. - Это ясно?
В груди всё сжалось, скрутилось в тугой узел, сердце бешено заколотилось в висках. И, не выдержав его давления, она резко отскочила в сторону. Тяжело дыша и пытаясь справиться с отчаянным сердцебиением.
- Почему? - выпалила Даша. - Что не так в этой квартире?!
- Потому что я так хочу, - выпрямляясь, сказал Антон.
- А если этого не хочу я?! - резко воскликнула девушка.
Его брови взметнулись вверх, удивленно приподнимаясь.
- А кто сказал, что я должен прислушиваться к твоему мнению?
- Ах ты... - она сделала шаг вперед, оказавшись в паре сантиметров от его тела, и резко остановилась.
- Что? - с вызовом осведомился он, ухмыльнувшись.
Ей хотелось расцарапать эту наглую самоуверенную физиономию. Как в детстве, когда она набросилась на него дикой кошкой. Тогда она себя не контролировала, была ребенком, и у нее были причины делать то, что она сделала. Не сказать, что у нее сейчас не было причин, но... Она уже не ребенок. И к тому же, он ждет от нее именно взрыва, всплеска негодования. Она не доставит ему такого удовольствия, не позволит читать себя, как открытую книгу.
Она уставилась ему в лицо, и взгляд ее зацепился за выделяющееся светлое пятнышко на смуглой коже.
