дерева, все время отдувался, потел и сопел.
— Что произошло? — спросил он.
— Яд, вне всякого сомнения, — произнес Павел, встав резко, точно внутри него распрямилась пружина.
— Сомневаюсь. — Мириам заметила, что на столе стоят два стакана. — Ведь ты же пил, Людвиг?
— Да.
В следующее мгновение она оказалась слишком близко ко мне, чтобы я успел отстраниться, бесцеремонно взяла стальными, точно когти дракона, пальцами за подбородок:
— И как ты себя чувствуешь?
Я мягко убрал ее руку:
— Не планирую умирать, если ты об этом.
— Но он мертв. А ты нет. — Взгляд Павла мне не понравился. Так смотрит ящерица на еду. — Было бы неплохо получить логичное объяснение, почему ты жив, ван Нормайенн. Если, конечно, ты действительно пил вино.
— Я нечувствителен к большинству ядов.
Это было так. Благодаря тому, что со мной сделала София. Второй раз это меня спасает. Сначала пойло старг, теперь отравленное вино.
— Я говорил о логичном объяснении.
— Иного, прости, у меня нет.
— И как же ты приобрел столь полезные свойства?
— Гертруда помогла.
Стёнен усмехнулся в усы:
— Хорошо дружить с колдуньей. Это яд, Павел. Можешь не сомневаться. Даже название тебе скажу. — Он указал тростью на бледное лицо Шуко. — Желтые губы признак туманной ягоды. Хорошая отрава, хоть и действует не сразу.
Павел взял со стола бутылку и вылил ее содержимое в окно.
— Ненавижу отравителей. С новым днем рождения, ван Нормайенн.
— Нет повода для радости. У кого-то его уже не будет.
— Довольствуйся малым. Ты жив. Цыган превращался в залитую алкоголем свинью, и вино в конце концов его убило. Пускай и несколько иначе, чем я рассчитывал.
Я шагнул к нему, но Мириам положила ладонь мне на плечо, останавливая. На тот случай, если я не понял намека, она сжала пальцы, вцепившись в меня, точно гриф в кусок мяса.
Ну да. Она права.
Стёнен хмыкнул в усы:
— Не обращай внимания на Павла, ван Нормайенн. Он как змея, редко испытывает привязанности. Если, конечно, дело не касается его учеников.
Павел скривился:
— Пора уже успокоиться. Калеб не получит Тильду.
Стёнен, который являлся бывшим учителем Калеба, философски пожал плечами:
— Это решит совет.
Мириам тихо фыркнула:
— Вы как подростки. До сих пор грызетесь из-за красивых глаз, которые все равно вам не принадлежат. Совет поддержит Павла. Это всем понятно. Давайте оставим эту ерунду и обратимся к более серьезным делам. Кто принес вино, Людвиг?
— Шуко. Ему подарил кто-то из стражей.
Магистры переглянулись.
— Он сказал, чей это подарок? — Толстяк тяжело оперся на трость.
— Нет.
— И причину не назвал? Должен быть повод для дара.
— Не назвал.
Собственно говоря, я и не врал. Шуко не сказал мне ничего конкретного.
Стёнен задумчиво кивнул и вынес решение:
— Никакого яда не было. Страж умер. Сами придумайте почему. Так как болезни к нам не липнут, пусть он свернет шею на
