баранины на косточке.
— Что-то интересное узнал? — спросил он.
Я ничего не ответил, лишь разжал ладонь. На ней лежала Турисаз, терновник. Невеликий подвиг украсть руну у одноглазой старухи. Одна-единственная руна была высечена на тусклом камешке. Терновник. Мое прошлое и будущее лежало на моей ладони.
20
ЧЕТЫРЬМЯ ГОДАМИ РАНЕЕ
Макин творил чудеса с людьми. Стоило ему провести с ними полчаса, и он уже был душой этой компании. И ничего особенного ему не нужно было делать. Ни к каким хитростям он не прибегал, даже не пытался. Каждый раз он находил новый подход, но результат оставался одним и тем же. Он был убийцей, жестоким человеком, и в плохой компании делал плохие дела, но через полчаса ты уже хотел, чтобы он был твоим другом.
— Доброе утро, герцог Маладон, — поприветствовал я его, когда в сопровождении вооруженных топорами солдат он вошел в парадный зал и стряхнул капли дождя с волос. Рядом с возвышением для хозяина дома стояло кресло, в котором сидел Макин. Он протянул герцогу кувшин с пивом и сделал глоток из своего. Можно было сказать, что так они сидят каждое утро уже лет десять.
— Король Йорг, — сказал герцог. К его чести, он свободно называл меня королем, хотя я был облачен в дорожное тряпье.
В зале стоял полумрак, хотя высокие окна не препятствовали свету серого утра и горящий фонарь висел на каждом втором опорном столбе зала.
Сидевший на троне Аларик Маладон вид имел впечатляющий — герой легенд далекого прошлого.
— Надеюсь, Макин не надоел вам своими баснями. Он склонен к возмутительной лжи, — сказал я.
— Так, значит, ты не столкнул в водопад командира Дозора своего отца? — спросил герцог.
— Я мог…
— И не обезглавил некроманта и не съел его сердце?
Макин вытер пену с усов, наблюдая, как одна из собак грызет кость. Казалось, все братья здесь с особым рвением отращивали усы и бороды. По всей видимости, дейнцы привили им вкус к новой моде.
— Ну, он не всегда рассказывает одни лишь небылицы, — сказал я.
— Что хорошего тебе поведала Икатри? — спросил герцог. Северяне не любили ходить вокруг да около.
— А разве это не должно остаться в тайне? Разве не дурная примета рассказывать о предсказаниях?
Аларик пожал плечами.
— Откуда нам знать, есть ли толк в ее предсказаниях, если никто не знает, что она тебе поведала?
— Думаю, она передала мне послание столетней давности, в котором мне советуют отступить в сторону и не путаться у принца Стрелы под ногами.
Макин фыркнул, разбрызгивая пену, а северяне усмехнулись, хотя трудно утверждать наверняка, слишком густые у них бороды.
— Я слышал нечто подобное, — произнес Аларик, — от старика, живущего на берегах фьорда. У него в венах лед, и предсказывает он по еще теплым внутренностям. Он сказал мне, что старые боги и белый Христос договорились. Пришло время для нового императора, он произрастет из семени предков. Среди Сотни ходят слухи, что все знаки указывают на принца Стрелы.
— Пусть принц Стрелы поцелует мой топор, — сказал Синдри. Пока он не подал голос, я не видел его в полумраке за отцовским троном.
— Ты не встречался с ним, сын, — возразил Аларик. — Уверяю, он производит впечатление.
— Так откроешь ли ты свои ворота, герцог Маладон, если принц придет на север? — спросил я.
Герцог усмехнулся.
— А ты мне нравишься, мальчик.
«Мальчика» я пропустил мимо ушей.
— Я всегда считал, что кровь империи собрана на севере, — сказал Аларик. — Я всегда считал, что родившийся на земле Дейн должен сесть на трон императора, возьмет он его топором или огнем. И я всегда считал, что это мог бы сделать я. — Герцог надолго
