По спине и плечам царапнули невидимые ледяные когти. Да, самое время. Точнее не скажешь. Группа остановилась, только пробежав два квартала.
Такси нашли примерно через полчаса. Уже в салоне Томас хотел обсудить увиденное на пустыре. Слова не шли на язык, при одной мысли о том незнакомце тянуло блевать. Слава Богу, первым заговорил Минхо:
— Тот ненормальный ел человека. Сто пудов.
— Может быть… — начала Бренда и запнулась. — Может, он только бродячего пса поймал? — Судя по тону, она сама себе не верила. — Впрочем, и собак-то есть — последнее дело.
Минхо фыркнул.
— Мы увидели то, что не положено видеть средь бела дня, во время прогулки по закрытому на карантин городу. Я верю Галли. Денвер кишит шизами, и скоро люди здесь начнут жрать друг друга.
Никто не ответил. Всю дорогу до аэродрома хранили молчание.
Пройти охрану труда не составило. Дежурившие на воротах, казалось, только рады были избавиться от гостей.
Берг стоял там, где его и оставили, — огромный, похожий на пустой хитин насекомого за пеленой марева от нагретого бетона. Вокруг царила полная тишина.
— Открывай скорее, — поторопил Минхо латиноса.
Командный тон нисколько не возмутил Хорхе. Тот вынул из кармана пульт управления и нажал кнопку — крышка грузового люка медленно стала опускаться, скрежеща петлями. Наконец нижний край пандуса ударился о бетон. Томас уже мысленно видел, как Ньют выбегает к ним, и на лице его светится радостная улыбка…
Однако навстречу не вышел никто, и сердце Томаса оборвалось.
Минхо тоже все понял.
— Что-то не так.
Томас еще стоял, а он рванул вверх по пандусу.
— Нам лучше прикрыть его, — сказала Бренда. — Вдруг Ньют совсем обезумел?
Тяжело признавать, но Бренда права. Не говоря ни слова, Томас побежал вслед за Минхо. Внутри было темно и душно — кто-то вырубил все системы: вентиляцию, свет.
Следом за Томасом поднялся Хорхе:
— Я включу питание. Иначе запреем тут и превратимся в высушенные мумии.
Латинос свернул в сторону кабины пилота.
Бренда осталась с Томасом в темноте, при свете редких иллюминаторов. Где-то в недрах судна Минхо звал Ньюта — друг не отвечал. У Томаса в груди словно образовалась небольшая черная дыра, и вот она начала всасывать в себя всю надежду.
— Я налево, — сказал Томас, показывая на узкий проход в общую комнату. — Ты иди к Хорхе, и вместе поищите вон там. Так эффективнее, пожалуй. Что-то явно случилось. Будь все хорошо, Ньют встретил бы нас.
— Я уж молчу про свет и вентиляцию, — добавила Бренда и, бросив на Томаса тревожный взгляд, пошла искать Хорхе.
Томас отправился в главное помещение. Минхо сидел на диванчике, глядя на листок бумаги. Увидев каменное лицо друга, Томас ощутил, как ширится в груди черная дыра, как утекает в нее последняя капля надежды.
— Эй, — позвал Томас. — Что нашел?
Минхо молча продолжал пялиться на листок.
— В чем дело?
Минхо поднял голову и произнес, протянув Томасу записку:
— На вот, сам прочитай. — Ссутулившийся Минхо, казалось, готов разреветься. — Ньюта нет.
Приняв бумажку, Томас прочитал написанное черным маркером послание:
«Они как-то сумели проникнуть на борт. Забирают меня, хотят отправить к другим шизам. Так лучше, спасибо за дружбу.
Прощайте».
— Ньют, — шепотом произнес Томас, и имя друга повисло в воздухе как оглашенный смертный приговор.
