Затем возникло ощущение полета. Зачем я кувыркаюсь?
Боль вернулась, на этот раз она прострелила левую руку до плеча. Я, мокрая и холодная, смотрела на свою пролетавшую перед глазами жизнь.
Последним, что я услышала, было звяканье выпавших из моего кармана ключей.
Потом… все стало темно.
Глава 31
Сбитая с ног
Я различила шепот темного призрака: «Не дышит». Затем к моим губам прижались его губы. Теплое дыхание призрака было застойным, лишенным жизни, с привкусом крови и сигарет. Силу его я ощутила, когда он защемил мне нос.
«Ох, больно! Полегче!»
Ветер, который он вдувал мне в легкие, обжигал грудь огнем.
– О господи, господи! – вскрикивал женский голос.
Голову женщины окружал радужный нимб.
– Я тормозила! – всхлипывала она.
– Не тревожься, ангел небесный, все хорошо, – хотела сказать я, но слов не было.
Мне хотелось, чтобы она успокоилась, перестала плакать. Почему я не могу с ней поговорить?
– Мисс Тарин? – крикнул мужской голос, вдувая мне в грудь очередную порцию жгучего ветра.
Третий вдох переполнил мне душу, и я ощутила, как моя грудь поднимается к свету. Ветер опалил меня изнутри, и я зажмурилась от боли.
Все вновь потемнело: тело требовало еще воздуха. Распахнув рот и глаза, я сама втянула его в легкие. Я снова и снова хватала воздух ртом, не в силах насытиться.
Перед глазами все кружилось и расплывалось; лица, смотревшие на меня сверху, терялись в тумане. Одни я видела как бы сбоку, другие вверх ногами. Как странно! Я пыталась объяснить себе необычный ракурс, но жжение в груди и вкус крови во рту сбивали с мысли. Кто эти люди? Почему я лежу на улице?
Я повернула голову, чтобы рассмотреть говорившего со мной. Это оказался Джимми Поп. Он стоял рядом на коленях.
– Ох, мисс Тарин! – воскликнул он и тут же заорал: – Не снимайте ее!
Он попытался заслонить меня собой.
Я хотела встать – не дело лежать на холодном снегу посреди улицы. Стоило шевельнуться, и в груди взорвалась боль, отозвавшаяся ниже до бедер.
Вдали завывали сирены, звук приближался.
– Не двигайтесь, не двигайтесь, лежите тихо, – прикрикнул на меня другой голос.
Сирены выли все ближе и громче, я видела в луже отражение красных и синих вспышек.
– Джимми, – выдавила я сквозь забившую горло кровь. – Джимми…
Старый итальянец взирал на меня сквозь слезы, морща лицо.
– В сумочке, – выговорила я, – мобильник. Позвонить Райану.
– Отойдите, все отойдите!
В поле зрения появилось новое лицо, тоже перевернутое. Я ощутила кожу перчаток у себя на висках.
– Не пытайтесь шевелиться, – предостерег мужчина. – Как вас зовут?
– Тарин… – Я попыталась сглотнуть. До чего же мерзкий вкус у крови. – Тарин… Митчелл.
– Тарин, я из полиции, Карлтон. «Скорая» едет. У вас есть аллергия на лекарства?
– Нет.
При мысли, что помощь скоро прибудет, мне стало легче.
– Вы можете рассказать, что произошло? – спросил полицейский.
Краем глаза я видела, что Джимми Поп уже достал мой телефон и вместе с другим мужчиной копается в нем. Дали бы мне, я позвонила бы Райану сама.
– Дайте, – слабо попросила я, протянув к ним руку.
– Тарин! Вы помните, что случилось? – настойчиво повторил Карлтон.
– Я… переходила улицу. Она… в машине… ждала.
Я шевельнула левой рукой, чтобы показать, где стояла машина Анжелики, и в локте разлилась боль. Должно быть, сломана.
