Доктор Карлино кивнул:
– Мы просмотрели результаты анализов, и я счастлив заверить вас, что ущерб невелик. Сломана левая лучевая кость над запястьем, но перелом, как видите, уже зафиксирован. Серьезно ушиблены ребра, но переломов, к счастью, нет, хотя ушибы поболят несколько недель. Ссадины скоро затянутся. Мы дадим вам обезболивающие препараты. Лицо и губы отекли от удара, но швы накладывать, к счастью, не придется. У вас немало синяков и то, что мы называем «асфальтовой болезнью», но это со временем пройдет. Мы полагаем, что вы полностью поправитесь. Мой коллега, доктор Уиллстен, – улыбнулся он, – хотел бы оценить риск для плода.
Я посмотрела на Райана – он силился понять сказанное.
Я несколько раз подряд глотнула воздух.
– Райан, они сказали, что я беременна. – Голос у меня срывался – страшно было сообщать ему это известие. – Извини, – прошептала я и поймала его взгляд. – Я думала…
– Беременна? – Он мотнул головой. – Я думал…
– Врач сказал, что антибиотики, которые я принимала не так давно, нейтрализуют противозачаточные. – Из глаз у меня покатились слезы. – Прости, я не знала.
– Я собираюсь сделать УЗИ, – объявил доктор Уиллстен, подкатывая тележку с аппаратом ближе к койке.
Мне прикрыли простыней подрагивавшие от волнения ноги, и врач ввел в меня длинный зонд.
– Ой! – Я скривилась от боли.
– Извините. Я знаю, это неприятно. – Мой вскрик его не остановил.
Врач нажимал кнопки, считывая показания прибора. Он отметил крестиками противоположные полюсы круга. Я неотрывно вглядывалась в монитор, гадая, как можно на нем хоть что-то разобрать.
– Примерно шесть с половиной недель. Хм. – Доктор сверился с карманным календариком. – Рождественский младенец.
Он улыбался нам. Я почувствовала, как Райан стиснул мне руку.
Врач еще пощелкал кнопками, и из динамика аппарата раздался странный звук: частые шипящие удары.
– Что это? – неуверенно спросил Райан.
– Сердцебиение, – объяснил доктор.
Аппарат распечатал картинку, и врач передал ее Райану.
– Это эмбрион.
Райан откинул голову на подушку рядом с моей. На его лице расплывалась счастливая улыбка.
– Наш ребенок? Я буду отцом? Ох, Тар! – Он поцеловал меня в лоб.
А я так боялась его реакции. Представляла, как он в гневе выскакивает из приемного покоя. Теперь тревога сменилась спокойной радостью. Как хорошо он принял эту новость! Наша жизнь взяла новый курс.
Доктор Уиллстен беседовал с другим врачом по ту сторону занавески. Я расслышала несколько слов, в том числе: «продолжайте наблюдение» и «возможна отслойка плаценты». Вернувшись, он обратился ко мне с самым невозмутимым видом:
– Ну, мисс Митчелл, мы отведем вам отдельную палату. Надо будет поднять вас наверх. На УЗИ отмечаются некоторые отклонения. Мы будем наблюдать вас всю ночь – посмотрим, как пойдут дела. Удар пришелся вам в живот, и мы тревожимся за ваше здоровье. Если все будет хорошо, через день-другой отпустим домой.
Меня отвезли в палату с двумя кроватями, но заверили, что при моем положении соседки не будет. Медсестры то и дело задерживались у двери, чтобы поглазеть на Райана.
Райан придвинул стул и взял меня за руки.
– Милая, как это вышло?
Я сглотнула, пытаясь припомнить подробности:
– Я собиралась в аэропорт. Прошла по переулку. Хотела перейти Малберри, и тут увидела Анжелику в машине.
– Что? Она вышла из тюрьмы? – В его голосе зазвучала ярость.
– Да. Сидела в своем «плимуте». Я перепугалась. – Губы у меня дрожали – вот-вот расплачусь. – Она стояла на той стороне Малберри, где мы всегда паркуемся. Когда я вышла из переулка, она отъехала к знаку остановки. Я решила, что она собирается сбить меня. – Я потерла опухшие губы. – Бросилась через улицу. Так глупо… Смотрела на нее и не видела, куда бегу.
Райан нежно поцеловал меня в щеку:
– Я так тебя люблю!
– Должно быть, у меня жуткий вид.
