Теперь и Руслан прозрел. Он вскинул брови, удивленно хэкнул.
Прокофьев Денис, ремонтник из группы технического обеспечения, был едва ли старше него. Один из тех ребят, которые чинили и паяли, настраивали и доукомплектовывали весь парк МИВК, начиная от роботов и заканчивая вертолетами. Руслан несколько раз задерживался у них в подсобке, дожидаясь конца смены, развлекаясь непринужденными разговорами и игрой в домино. Ремонтники были простыми и открытыми мужиками, с ними легко находился общий язык. Пусть общались они и нечасто, но Громов навскидку мог вспомнить несколько имен и лиц, среди которых был и Прокофьев.
– Денис! Точно ты! – воскликнул Руслан. – Давно тебя видно не было.
Прокофьев опустил глаза, как-то погрустнел.
– Так это… уволили меня. Полгода уже как.
– Да ладно! За что?
Техник замялся, потом вытащил из кармана продолговатую фляжку, качнул ею.
– Да вот из-за этой заразы. Попался там пару раз…
Сталкер убрал флягу, вздохнул:
– Нас когда «за речку» стали брать, совсем худо стало. Мол, дешевле нас к роботам доставить, чем их туда-сюда таскать, расходуя горючее. Наш-то, бригадир Освальд, викинг недоделанный, Лобачеву так и сказал: «Не сумлевайтесь, мол, господин куратор, мы готовы и к периметру, и за периметр, если прикажете». Выслуживается, гад. Я ему тогда рожу-то хорошо намял. Да толку – Лобачев уже приказ оформил, и мы устремились.
Прокофьев окинул грустным взором окрестности.
– А у меня фобия появилась – только в Зону входим, как начинает мандраж долбить, во рту пересыхает и голову крутит. Думал, в вертолете укачивает, но на «калоше» та же фигня. А какой из меня в таком состоянии работник? Я не то что схемы пробить, я аккумулятор поменять не могу. Вот тут-то и помогла… горькая.
Денис хлопнул себя по карману с флягой. Громов автоматически облизал губы – вновь напомнили о себе голод и жажда.
Прокофьев моргнул, прогоняя воспоминания, поднял глаза на Руслана.
– Пару раз перебрал. С последствиями. Ну и попросили. Я артачиться не стал – сам понимал, что накосячил сильно. Теперь вот за чудесами хожу. Денег накоплю и в Новосибирск махну. Или куда подальше…
– Мы в аварию попали, – не выдержал Громов. – Разбились на вертолете.
– Да ты что! – Глаза Дениса вновь расширились, лицо вытянулось. Громова вновь обдало запахом дешевого алкоголя. – С кем?
– С Ткачевым и Рязанцевым. Рязанцев… погиб.
– Ничего себе! Давно упали?
– Больше трех дней назад. У Ткачева спина повреждена, лежит пластом.
– Вот же дела! – Прокофьев искренне поразился, запустил пальцы в густые волосы. – И как теперь?
– Нам помощь нужна! Нам самим не выбраться.
– Ну да, – Денис согласно кивнул. – Тут так просто не выйдешь. Где упали-то?
Громов вытащил карту, обвел пальцем круг.
– Примерно здесь. Точнее не смог определить.
Прокофьев задумчиво почесал бороду, хмыкнул.
– Не самое лучшее место, дружище. Как ты вообще оттуда дошел?
Пилот лишь пожал плечами. Спросил, не ожидая, что прозвучит так жалостливо:
– У тебя есть попить?
Бывший ремонтник все понял, скинул с плеча рюкзак и запустил руку в один из боковых карманов. Выудил маленькую пластиковую бутылку, протянул Руслану. Сквозь прозрачные стенки бутылки жидкой благодатью плескалась вода.
Громов схватил бутылку, свернул крышку и надолго припал к горлышку, шумно глотая. Прокофьев терпеливо наблюдал.
Наконец пилот оторвался, благодарно посмотрел на Дениса.
– Спасибо. Уф, как же хорошо!
– Слушай, – сказал Прокофьев. – Давай сделаем так. Я помогу вам выбраться, а вы замолвите за меня словечко в институте. Сил больше нет мародером ходить… Боюсь я ее, Зоны…
– Какой разговор! Конечно, сделаю все возможное!
Денис кивнул, отработанным движением сунул руку в карман, потянул было наружу флягу. Но, бросив быстрый взгляд на Руслана,
