– Что ж, звучит здорово, – прокомментировал Ян. – Я и сам об этом всём думал, но додуматься не сумел. Только ведь Зона… С ней никакая логика не действует. Гипотез, версий, предположений сотни. Даже доказанных, казалось бы. До тех пор, пока новые факты не опровергают предыдущие. Взять хотя бы стабильность. До расширения постоянство размеров любой Зоны считалось фактом. А потом раз – и будьте нате.
– Тем не менее, – возразил Ежи. – Существуют факты, и непреложные. «Этаки», например, как были вечными аккумуляторами, так и остались. Или «пустышки», ловушки гидромагнитные. Так или иначе, любая гипотеза требует эмпирической проверки, брат. Поэтому на следующей неделе я получу разрешение начальства, возьму «рачий глаз» и пойду в Зону.
– Ты? – изумился Ян. – Ты собираешься проверить свою гипотезу на себе? И гробанёшься, если она неверна?
– Многие порядочные учёные поступали именно так.
Ян усмехнулся.
– Это потому, что у них не было старших и опытных братьев, – сказал он. – Ты прав, гипотезу надо проверить. Но в Зону пойду я. Чтобы не откладывать, прямо завтра, на сутки. И не вздумай возражать. «Глаз» я у тебя одалживаю, послезавтра его верну. Не волнуйся, не потеряю, в крайнем случае можешь сказать, что я его украл, – Ян хохотнул, – после убийства это сущие пустяки.
– Нам необходимо нанять прислугу, милый, – сказала вечером Мелисса, подавая Ежи нехитрый ужин. – По части домашнего хозяйства тебе крайне не повезло с женой.
– Я привык обходиться своими силами, – возразил Ежи. – Но если ты считаешь, что необходимо, так мы и поступим. И не смей кокетничать, – заулыбался он, – не повезло мне, видите ли.
Мелисса уселась за кухонным столом напротив мужа.
– Я собираюсь сменить работу, милый, – сказала она. – Не всю жизнь же мне быть журналисткой. Я получила небезынтересное предложение.
– Да? – с набитым ртом осведомился Ежи. – Какое же?
– Ты наверняка слыхал о финансисте Карле Цмыге. Он собирается баллотироваться на пост мэра Рексополиса. Скоро начнётся очередная предвыборная кампания. Я получила приглашение возглавить пресс-службу.
Ежи присвистнул и отодвинул тарелку.
– И что? Ты согласилась? Слухи об этом человеке ходили всякие. Говорили, что годичной давности бойню учинил именно он. И в газетах об этом писали, ты наверняка в курсе.
Мелисса пожала плечами.
– О власть имущих чего только не говорят, – небрежно бросила она. – И чего только не пишут. Для меня это предложение – шанс, милый. К тому же я вовсе не собираюсь развязывать бойни. Правда, работа будет требовать моего присутствия в Рексополисе. Три с лишним часа ежедневной езды туда-обратно совсем не то, о чём я мечтаю.
Ежи поскрёб подбородок.
– И что же теперь? – растерянно спросил он.
– Я думаю, хватит тебе прозябать в отдалённой лаборатории, – улыбнулась Мелисса. – Уверена, что место в Институте для тебя найдётся. Мне будут неплохо платить, мы сможем снять в Рексополисе что-нибудь приличное, нанять служанку или двух. Ты…
– Постой-постой, – прервал Ежи. – Но я вовсе не хочу уходить на теоретическую работу. Тем более – сейчас. Если завтра Ян подтвердит одну мою гипотезу, это может оказаться шагом вперёд, понимаешь? Даже не шагом, а огромным скачком.
– Да? – удивилась Мелисса. – А при чём здесь, извини, твой брат?
Ежи принялся азартно рассказывать. Жена впервые спрашивала его о связанных с работой вещах. Слушала она внимательно, не перебивая и лишь одобрительно кивая время от времени.
– Это замечательно, милый, – сказала Мелисса, когда Ежи закончил. – Ты прав, давай на время разговор о переезде отложим.
Осторожно, через каждые пять шагов останавливаясь и оглядываясь, Ян двигался по переулкам Первого Слепого квартала. «Рачий глаз» надёжно умостился в ладони, он, казалось, прилип, прикипел к ней.
Мешок с хабаром Ян нёс на плече. Он давно уже перестал складывать в мешок «браслеты», «чёрные брызги», «булавки», «белые вертячки» – всё то, чем изобиловал Первый Слепой, откуда со времён посещения не выбрался живым ни один сталкер. Вот оно как, думал Ян, разглядывая облупившиеся фасады домов, украшенные «мочалом» ограждения балконов, вьющийся из пустых оконных проёмов «жгучий пух». В пяти шагах прямо по ходу разверзлась во всю ширину переулка «комариная плешь». Ян убедился уже, что «плеши» ему не страшны, так же как и прочие пакости, на которые была горазда Зона. Впитавшийся в него инстинкт сталкера, однако, заставлял осторожничать.
