как решишься - можно. Если же решилась - исполняй.
Кайя замолкает. Молчу и я, раздумывая над тем, что вряд ли смогу ударить человека, зная, что бью насмерть. Это... неправильно.
...но возможно. Иза, то, что я сейчас сказал, это вариант крайнего случая, когда других возможностей просто не останется. И я сделаю все, чтобы такой крайний случай никогда не наступил.
Я верю.
Кому еще верит, как не Кайя... и церемония продолжается. За ней последует торжественный ужин. А там и бал начнется.
От заката до рассвета.
Но рядом с мужем я не боюсь вампиров.
И все-таки Тиссе было не по себе.
Конечно, она больше не прячется на балкончике, откуда видна лишь часть огромного зала, мечтая о том, как однажды сама окажется на балу. Чтобы в красивом платье. Чтобы все на нее смотрели и удивлялись тому, какой она стала. И чтобы она шла, гордо подняв голову, никого вокруг не замечая...
Исполнилось.
Оказалась.
В платье. И платье было таким, что Тисса долго раздумывала, имеет ли она вообще право его надевать. Муар и кружево. Два оттенка белого дополняют друг друга. Простой покрой, в чем-то строгий даже. Ни бантов, ни лент, и единственной кокетливой уступкой моде - паутинка воротничка, что крепился к платью на жемчужных пуговках. Они же украшали рукава и сетку, под которую пришлось убрать волосы - платье требовало открытой шеи.
В этом наряде Тисса выглядела более взрослой. И совсем не такой, как она привыкла.
Но смотрели на нее не из-за платья... вернее, из-за него тоже, обсуждая, во что стал наряд. И чем Тисса его заслужила. Наверняка, удивлялись тому, какой стала, но без восхищения - реальность и мечты во многом расходятся. Оставалось идти, гордо подняв голову и никого вокруг не замечая.
Но как спрятаться от людей среди толпы? И не только взгляды, но и слова настигали Тиссу.
-...совратил...
-...и прилюдно, представляете... а потом, говорят...
-...какой позор...
Им нравится ее обсуждать. От разговоров, а не от жары, на щеках вспыхивает румянец, в глазах появляется жадный какой-то животный блеск. И люди тянутся друг к другу, желая поделиться новостью.
- ...их видели даже на лестнице, где... ни стыда...
- ...ни совести, - тан опять подобрался незаметно. - Представляешь, даже на лестнице. Как ты думаешь, нам понравилось бы на лестнице?
- Не уверена, - рядом с ним Тисса могла улыбаться. - На лестницах всегда сквозняки.
- И свидетелей много.
Вид у тана был донельзя серьезный, но Тисса по глазам видела, что ему весело. А все вокруг замолчали. И смотрят так... выжидающе. Им нужен новый повод?
Урфин готов его дать.
- Ты и вправду очень взрослая в этом платье, - он целует раскрытую ладонь, в очередной раз нарушая все правила, что не ускользает от глаз общества. - А перчатки мне не нравятся. Холодные.
- Так положено.
- Если положено, то я потерплю.
Терпения его надолго не хватит. А руку отпустить не спешит. И хорошо, потому что Тиссе нужна опора. Следовало признать, что в мечтах балы куда как приятней.
И все-таки, как они смотрят... лед и то теплее взглядов.
- Не вздумай давать слабину, - Урфин держался так, словно не видел в происходящем ничего особенного, да и происходящего не видел. - Они ждут от тебя слез. А ты улыбайся. Зли людей. Это весело.
Тисса не была уверена, что сумеет получить удовольствие от такого веселья.
Урфину идут темные тона. И нынешний наряд выделяется среди прочих простотой. Ни камней, ни украшений, пуговицы и те костяные.
- Не говори, что я похож на приказчика.
Не похож. Приказчики - другие. Они подобострастны с теми, кто имеет деньги, и жестоки, порой намеренно, со всеми остальными. У приказчиков волчьи глаза и сладкие улыбки.
Тисса помнит, как они приходили разорять замок.
- Нет. Ты похож на себя.
А еще немного на дракона, если бы тому вздумалось принять человеческий облик, и Тиссе странно, что никто, кроме нее, не замечает этого сходства. Наверное, потому, что люди уверены: драконов не существует.
- Куда ты меня ведешь?
Среди колонн, людей и ледяных животных легко потеряться.
- Танцевать. Люди ждут.
- Я не... умею.
- Умеешь. Я знаю. Не думай о том, что на тебя смотрят.
Как?
- Слушай музыку, - подсказал Урфин.
Павана. Медленный тягучий напев. Медовый танец, обманчиво простой в своей неторопливости. Скользящие шаги и тени в зеркалах, которые норовят передразнить Тиссу.
Павана требует изящества. И непринужденности. Той легкости движений, которая выдает истинных леди, или же достигается многими часами тренировок.
Лань горделивая...
Хотя бы не сбиться с шага... и фигура сменяет фигуру. Слушать. Считать. Все получится. Получается.
Наверное.
- Видишь, не так и страшно, - сказал Урфин, когда музыка смолкла. - А теперь поклонись гостям, и я разрешу тебе сбежать.
И тут Тисса осознала, что произошло. Она не просто танцевала павану.
Первый танец вечера.
И других пар не было.
- Спокойно, ребенок. Улыбайся шире, людей это бесит.
- Вы... мы... почему?
Оркестр заиграл веселый бранль. Но к счастью Их Сиятельство сочли долг исполненным.
- Ну на кого-то надо было возложить почетную обязанность, - а взгляд лукавый. Наверняка, он знал, что придется открывать танцы, но почему не предупредил?
- Не хотел тебя напугать. Ты слишком серьезно все воспринимаешь. Идем.
- Куда?
- М... в укромное место. Надо же дать повод для сплетен.
Его уже дали. Только что. И Тисса почти не переживает. Как-то у нее силы закончились переживать.
- Мне надо кое о чем рассказать.
Нельзя хватать леди за руку! И тянуть ее за собой, заставляя идти неприлично быстро... ему легко, а у Тиссы платье... прямая юбка не предназначена для того, чтобы в ней бегать. И кружева очень хрупкие... и потом скажут наверняка, что ее волоком волокли. Возможно, за волосы, как дикари...
Стало смешно.
И Тисса кажется поняла, куда они идут.
Среди арок, украшенных мерзлыми розами, кованых ворот и металлических лоз, на которых
