И они испоганили зиму вот этим?

       Притворство улыбок. Гримасы счастья. Позы... торг, который продлится до рассвета. И позже, но уже за закрытыми дверями.

       - ...сколько вашей дочери?

       - ...ваше состояние и наш титул...

       Чуму бы им... или сыграть на дудочке, но не колыбельную. Танец. До упада. До конвульсий. До смерти. И пальцы нырнули в рукав, коснувшись инструмента.

       Юго остановился, споткнувшись взглядом о человека, которого не должно было быть.

       Гийом де Монфор собственной персоной.

       И как только решился покинуть укрытие? Стоит. Озирается. Ищет кого-то... или напротив, желает избежать встречи. Кажется, он нервничает, но не уходит.

       Зачем он здесь? Не по своей воле, определенно. И если так, то Кормак решил начать игру?

       Юго подобрался поближе.

       У него есть еще две недели, за которые, он подозревал, случится многое.

    Глава 24. После полуночи

       То, что вы называете любовью, - это немного неприлично, довольно смешно и очень приятно.

       Из дневника пожилой леди, чье имя осталось не известно.

       Часы на Круглой башне пробили полночь. Двенадцать ударов, каждый из которых проламывает морозную тишину ночи. Здесь все иначе, чем в зале, которого словно бы и нет. Разрисованные инеем стекла и седые стены отгораживают Тиссу от людей.

       И музыку запирают внутри.

       Снаружи холодно, но Тисса скорее понимает это, нежели чувствует.

       Она разучилась чувствовать.

       И кажется, ей самой нужен клей из рыбьих костей и водорослей, тот, который подходит для тончайшего фарфора.

       - ...очаровательное платье, - леди Амелия Андерфолл удивительно хороша собой. Наверняка, многие сочтут ее столь же красивой, как леди Лоу. Тем более, что леди Лоу не явилась на бал.

       - Благодарю вас.

       - Не стоит благодарности. Сколько оно стоило?

       Тисса не знает. И ей странно, что леди Амелия позволяет себе задавать подобные вопросы. Тисса ведь не интересуется стоимостью ее наряда, который, признаться, выглядит слишком уж вызывающим. Нет, Тисса не вправе осуждать кого-то, и если леди Амелии дозволили надеть это платье, более того, никто не спешит отвернуться, выказывая презрение, то стало быть все в рамках приличий... но Тисса не представляла себя в чем-то подобном.

       Слишком облегающем.

       Слишком... прозрачном. Как будто леди Амелия позабыла надеть нижнюю сорочку.

       - А где кольцо? Тебе не подарили или ты не надела? Ты понимаешь, что кольцо придется вернуть?

       Кольца не было. Урфин о нем словно забыл, а Тисса не решалась напомнить.

       - Чего вы от меня хотите? - Тисса заставила себя смотреть в глаза леди Андерфолл и улыбаться, потому что людей это злит. Но Амелия не спешила злиться, напротив, ответила с искренней улыбкой.

       - Хочу, чтобы ты мне помогла, а потом исчезла. И папа это устроит. Ты знаешь, кто мой папа?

       Глава Гербовой палаты.

       И человек с на редкость неприятным взглядом. Аль-Хайрам тоже смотрел на Тиссу так, что она не знала, куда спрятаться, но тогда ей не было противно. Сейчас же ощущение, что кожи касается нечто жирное, липкое, несмываемое.

       - Мой папа первым узнает обо всех изменениях в Родовой книге. Иногда это очень полезно.

       - Я вас не понимаю.

       - Потому что дура, - Амелия не собиралась быть вежливой. Вежливость - для равных. А Тиссу ровней себе она не считает, скорее уж злится оттого, что вынуждена снизойти до этого разговора, без которого Тисса прекрасно обошлась бы. - Этот... теперь Дохерти. Мормэр. И хорошая партия. Не для тебя, конечно.

       Взмах рукой. Брезгливо сморщенный носик, и Тисса окончательно теряется.

       Этот... про Урфина?

       - Папа сказал, что если я за него выйду, то стану второй леди Протектората. Лучше бы первой, но... посмотрим. Скажи, с ним очень противно спать? Конечно, он выглядит лучше, чем я ожидала... что ему нравится? И вообще, как лучше себя вести. Не молчи.

       Амелия легонько ударила по руке веером, подталкивая к ответу. Она не привыкла к отказам.

       - Боюсь, вас разочаровать, но этот брак вряд ли возможен, - Тисса не верила, что говорит подобное.

       - Почему? Уж не из-за тебя ли? - смех-колокольчик, вернее горсть стекла, которое в душу сыпанули. Она так уверена в своем отце... а тот - глава Гербовой палаты. И знает больше остальных. Он богат, родовит и... и Амелия действительно лучшая партия. - Не переживай. Папа найдет тебе кого-нибудь подходящего. Ему многие обязаны... вот увидишь, он к вечеру разрешит все проблемы... ты только не плачь. Я не хочу, чтобы меня обвиняли в чьих-то слезах.

       Двенадцатый удар и тишина.

       Но длится она недолго, Тисса не успевает ничего решить, хотя вряд ли от нее что-либо зависит. Ей просто надо собраться с силами, чтобы улыбаться, когда ей скажут...

       - Бестолковый ребенок, я же велел ждать меня. А ты сбежала. Неужели вправду думаешь, что я тебе сбежать позволю?

       Зачем он пришел? Лучше бы прислал кого-нибудь... например, лорда Андерфолла. Он бы известил Тиссу об "изменившихся обстоятельствах", кажется, так принято говорить. И был бы настолько неприятен, что Тисса улыбалась бы единственно из нежелания показать этому человеку слабость.

       - На мороз. В одном... злости на тебя не хватает, - на плечи ложится что-то большое и мягкое. Теплое. - Идем.

       Тисса не спрашивает, куда, она идет, но кажется, слишком медленно, и Урфин злится. На него и смотреть не надо, чтобы понять - точно злится. Опять. И на руки подхватывает, окончательно позабыв о приличиях.

       - Что вы... куда вы...

       - Заговорила. За шею держись.

       Выражение лица такое, что Тисса предпочла подчиниться.

       - Руки ледяные... еще одна такая выходка, ребенок, и я точно за розги возьмусь.

       Перед ними расступаются. Наверняка, смотрят. Шепчутся, обсуждая новость... какую именно? О да, сегодняшний бал будет богат на сплетни. Их хватит даже не на год - на годы.

       Ложная портьера. Неприметная дверь. Комната для двоих с полукруглым потолком. Почти все пространство занимает низкий диван весьма преклонных лет. И железная стойка с короной свечей. Пахнет пылью, плесенью и лавандой, сухие веточки которой лежат на изголовье дивана.

       Тиссу положили на диван, и он заскрипел, возмущаясь тем, что кому-то вздумалось тревожить его многолетний покой.

       - Вашей Светлости не следует...

       ...вести себя подобным образом, потому что вряд ли это поведение придется по вкусу новой невесте. А Тиссе его и вовсе не простят. Ей ничего не простят.

       Единственный выход - уехать.

       Куда?

Вы читаете Наша светлость
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату
×