- Я пойду с вами, - Гавин не носил меча, но на поясе его висел кинжал внушительных размеров, и Тиссе отчего-то стало спокойней.
Глупость какая...
Но когда Гавин протянул нож для бумаг, тот самый, прозрачно-костяной, знаком велев спрятать в рукав, Тисса подчинилась. Она не собирается нападать на леди Изольду, просто... просто ей страшно.
Все женщины делают глупости, когда боятся. Наверное.
Гленна стояла за дверью.
Заметила ли она что-либо? Теплый клинок прижимается к коже, обещая защиту. От кого? И где охранник, которому следовало бы быть?
- Поспешите, леди, - сухой голос, нехороший. - Я не могу ждать вечность. У меня и иные обязанности имеются.
- Извините.
Гавин запер дверь. И надо было записку оставить, но уже поздно. Гленна рассердится, если попросить ее подождать еще немного. Она уже уходит, не сомневаясь, что Тисса проявит благоразумие, последовав за ней. И Тисса следует. Гавин держался поблизости.
Он всего-навсего мальчишка и... и все равно спокойней, когда он рядом.
Надо взять себя в руки.
Гленна свернула в боковой коридор, на лестницу, которой пользуются слуги. Подниматься пришлось недолго: вскоре Гленна остановилась перед дверью самого обыкновенного вида. С изнанки Замка многое выглядело иным, в том числе и двери. Они были лишены украшений и схожи друг с другом даже в мелочах, вроде потемневшего дерева и зеленоватых, давно нечищеных ручек.
- Прошу вас, - Гленна распахнула дверь, и Тисса, выпрямившись, подняв голову - она не собирается плакать - шагнула за порог.
Она слышала, как дверь закрылась, но ослепленная светом - в комнате было множество окон, и зимнее солнце расщедрилось не ко времени - не видела ничего и никого.
- Уходим...
Гавин дернул за рукав, заставляя отступать к двери. А она оказалась заперта.
- Служил я даме верно и послушно...
Комната-клетка. Стрельчатые окна. И железные рамы.
- ...за честь сражался в яростном бою...
Камин погас. И пепел постарел, разлетелся по полу. Серые клочья не некогда белом ковре.
- Она же отвергала равнодушно...
...стол, накрытый для двоих. Диван. И пара картин, повернутых к стене. Сюда если и заглядывали люди, то давно. Того же, кто медленно - он знал, что Тиссе некуда бежать - приближался, вряд ли можно было назвать человеком.
Он улыбался. И выглядел, как рыцарь из баллады. Оделся в белое. В правой руке - роза. В левой - бокал. Его вернули на стол, а розу протянули Тиссе.
Она спрятала руки за спину.
- ...мою любовь и преданность мою, - завершив катрен, Гийом розу уронил. - А такое нельзя простить.
- Вы... вы должны открыть дверь.
Есть и вторая. За его спиной. И тоже наверняка заперта... кричать? Кто услышит здесь?
Но почему Гленна?
Что Тисса ей сделала? Что она вообще им всем сделала?
- Если хочешь, попробуй убежать.
Не выйдет. Тисса осознала это так же отчетливо, как и то, что умолять де Монфора бесполезно. Он - гиена, только без цепи. И стоит ли плакать, если слезы ему в удовольствие?
- Вы не останетесь безнаказанным.
- Посмотрим.
- Вы должны немедленно отпустить нас и тогда я умолчу об этом досадном происшествии.
- А ты осмелела, - Гийом коснулся щеки, и Тисса заставила себя выдержать это прикосновение. - Разбаловалась... женщин нельзя баловать.
Пальцы скользнули по губам.
- Иначе они начинают думать, что им позволено все...
И Гавин не выдержал. Он бросился на Монфора молча, как-то по-звериному, пытаясь и сбить с ног, и ударить ножом.
Что мог мальчишка против коронного рыцаря?
Гийом встретил его пинком. А вторым отбросил и, не позволив подняться, наступил на руку. Надавил, заставляя выпустить нож.
- Ну и чему тебя научили? Вставай.
- Прекратите! - Тисса все-таки закричала.
Гавину позволили подняться. Почти. Носок сапога впечатался в живот, опрокидывая навзничь.
- Давай, - Гийом подобрал нож и, повертев в руках, отбросил. - Или ты только и можешь, что жаловаться?
- Нет!
Тиссу не слышали. Она попыталась остановить Гийома, повиснув на его руке, но тот просто стряхнул Тиссу. Даже бить не стал.
Вцепившись в волосы, Монфор заставил Гавина подняться и подтащил к окну.
- Здесь высоко. Внизу камни. Ты когда-нибудь видел людей, упавших с крепостной стены? От них мало что остается. Месиво из костей и мяса...
Он распахнул окно, впуская ледяной ветер и снег.
- Вот что бывает с наглыми мальчишками, которые следят за приличными женщинами... он пытался за нами подсмотреть, дорогая. И сорвался со стены. Видишь, как я забочусь о твоей репутации.
Монфор смотрел не на Гавина - на Тиссу.
Жадно.
Страшно.
- Отпустите его. Пожалуйста.
Чего бы он ни хотел, Тисса сделает. Постарается. Может быть, потом она не сможет жить дальше, скорее всего, что не сможет. Но Гавин не должен умереть из-за нее.
- Хорошо. Но свидетели нам ни к чему.
Резкое движение. Голова Гавина сталкивается со стеной. Глухой удар. И Гийом разжимает руку.
- Он жив. Пока. И будет жив, если не станешь капризничать. Ты же не станешь капризничать?
- Нет.
Тисса старалась не смотреть на тело. Жив. Конечно, жив. Он ведь рыцарь будущий, а у рыцарей крепкие головы. И значит, все будет хорошо.
Хотя бы для него.
- Видишь, как все просто. Стой. Не двигайся.
Надо подчиняться. Замереть.
Не думать о том, что он рядом. Не вслушиваться в шаги... он сбоку. И сзади. Близко, настолько близко, что дыхание само обрывается.
- Красивые волосы. Зачем ты их прятала раньше? Можешь не отвечать.
Тисса рада. Она не сумела бы произнести ни слова. А рука Гийома ложится на шею, сдавливает, точно примеряясь, легко ли ее сломать.
Главное, чтобы не очень больно...
Отпускает. Отступает. И вдруг оказывается рядом. Наклоняется к Тиссе, заглядывает в глаза.
