видят.
— А как же, — кивнул Ганик, и, движимый собственной выгодой и страстным желанием остаться моим слугой, предложил: — А давайте я буду к ним ходить помогать, а вечером возвращаться домой… ну, сюда, и все рассказывать? Будет это… моя работа.
— Я как раз нашел тебе еще задание, — внезапно само пришло решение еще одного вопроса, — будешь утром и вечером ходить на тренировку. А в остальное свободное время помогать истопнику. Здесь можешь не мыть, горничная уберет.
— Ладно, — обрадовался он, — а коменданту мне самому все сказать?
— Скажи сам, — кивнул я, — но метлу из моей комнаты забери.
— Ага, — уже занятый своими планами, Ганик схватил метлу и ринулся к выходу, — тогда я побежал, там сейчас чай будет.
— К половине восьмого придешь к тренировочному залу, что на первом этаже, — крикнул я ему вслед. Затем сунул ноги в ботинки — пора было идти в комнату отдыха.
Пока Шангор очень красочно и художественно рассказывал обществу совершенно неверную теорию об истории великого разлома, я сидел в уголке и сочинял ежедневный отчет, не забывая приглядывать за эмоциями своей воспитанницы. На мое удивление, они были довольно спокойными, но это вовсе не радовало. Наверняка оставила попытки одолеть меня нахрапом и изобретает новый долговременный план. И вот это поистине смертельно опасная вещь, особенно в исполнении хитрой и находчивой ведьмы.
Тем более что она пока и от прежнего намерения не отказалась, и время от времени бросала в мою сторону влюбленные взгляды. Не испытывая в эти моменты совершенно никаких нежных чувств.
Воспитателей после прогулки осталось четверо, вместе со мною. Кроме меня и Шангора присутствовали Траниг и Баркент, наставник Азирта, сухощавый мужчина лет пятидесяти на вид, преподающий бастардам математику. Вернее арифметику, никто из троих старших внебрачных детей короля пока не выказал никаких особых талантов к точным наукам. Он тоже что- то писал во время рассказа историка, и когда я проходил мимо, обнаружил, что это столбцы чисел и значков, похожие на вычисления вектора для расчета силы и направления действия пентаграммы.
— Пора пить чай! — Госпожа Нувилия появилась в дверях ровно в пять и мы смиренно перебрались в столовую.
Неспешно отпивая душистый чай и откусывая рассыпчатое печенье, я постепенно начинал понимать, почему воспитатели так держатся за свой график и за возможность остаться в собственных покоях. Все, кроме, пожалуй, Нувилии. Слишком уж утомляет однообразие здешней сытой и удобной жизни по строгому расписанию.
После чая детям позволили часок поиграть и заниматься своими делами, потом пришел Догар Саридж и увел старших мальчиков на тренировку. Как мне объяснили, комендант крепости лично учит их владению мечом.
— После семнадцати лет их обучат через кристалл одному из языков и отправят в составе посольства в восточные племена, — пояснил Траниг, когда Нувилия ушла с Мэлин в ее покои. Приближалось время назначенной мною тренировки.
— А разве это не опасно?
— Восточные ханы имеют по нескольку десятков сыновей, и считают для себя оскорблением, если с ними приезжают вести переговоры дипломаты из самых знатных родов. Но поскольку у королевы всего двое родных детей, эти мальчики для нее просто выход из положения. Самый старший из бастардов, Ютжер, уже второй год живет где- то в Хинсарских степях.
— А Мэлин? — с наигранной небрежностью забросил я удочку, но вытащил пустышку.
— Ее величество своих планов насчет нее нам не сообщала, — сразу охладев к разговору, буркнул Траниг, — и тише добавил: — Но они, несомненно, есть.
Еще бы не быть, — провожая взглядом собеседника, направившегося к маленькому Вакринту, чтобы помочь в строительстве башни из кубиков, шипел я про себя, тихо свирепея. Если бы у нее их не было, четверо маглоров не влипли бы в расставленные юной ведьмочкой ловушки и не бежали бы одним из тех позорных способов, какие ненавидит каждый уважающий себя мастер.
— Мэлин готова, — заглянула в дверь Нувилия. И вдруг предложила: — Можно я посмотрю на тренировку?
Отказывать я не стал, кивнул все с той же великодушной улыбкой — последствие использования неснимаемого заклинания невозмутимости, за которое уже почти презирал себя.
— Прошу. — И первым направился к лестнице, мстительно мечтая, чтобы бастарда кинула в меня хоть чем- нибудь.
Чтобы не так обидно было за вынужденную меру не снимая носить отражающие щиты.
Но она топала молча и не проявляла никакого желания исполнять мои скромные мечты. И подозреваю, вынашивала в ответ нечто гораздо более кровожадное. Ну и ладно, пусть немного помечтает, мне даже лучше. Приятнее будет разрушать их в пыль.
Возле двери в тренировочный зал нас ждал Ганик, и не один.
— Маглор Иридос, — вежливым кивком встретил меня комендант, — Ганимед сообщил, что вы намерены вести занятия для повышения физической выносливости вашей воспитанницы?
— Верно, — кивнул я, — перед завтраком и ужином, пока по пятнадцать минут. Надеюсь, вы не возражаете?
— Напротив. И буду благодарен, если вы будете столь любезны, чтобы по утрам приглашать и старших мальчиков.
В переводе на язык деловых отношений это звучало как предложение дополнительной оплаты, и потому я не стал отказываться.
— Договорились.
Он отпер дверь, и я первым вошел в зал. Огляделся. Пусто, просторно, ничего лишнего. Деревянный пол посыпан толстым слоем опилок, у стены пара скамей, в углу запертая клетушка с оружием, рядом умывальник.
— Задание первое. Обежать зал по периметру три раза! — проводя на стене светлую черту, объявил я. — Вот начало. Торопиться не нужно, важно не время, а дыхание. Ганик, понял? Запыхаешься, значит, не справился. Мэлин, ты первая. Вперед!
— Если я побегу, то запыхаюсь.
Ну надо же, ведьма вступила в переговоры!
— А если не побежишь, мне придется тебя наказать, — широко улыбнулся я.
— И как? — не менее лучезарно улыбнулась она.
— Я расскажу тебе потом, при маглоре Ренгиусе, — злорадно пообещал я, и снисходительно пояснил: — Здесь находится госпожа Нувилия, а она не заслужила такого отношения. Да и господин Догар и Ганик тоже.
Мэлин ударила меня ненавидящим взглядом и нехотя потрусила к стене. Похоже, начинает понимать, что я вовсе не намерен ни уступать ей, ни считать таким уж несчастным существом. Слишком хорошо ей живется и слишком заботятся все вокруг о ее благополучии, чтобы я не вспоминал про девчонок подавальщиц в дешевых забегаловках на рыночной площади и о юных танцовщицах в балаганах.
— Ганик, ты следишь за дыханием? — едко окликнул я слугу, сразу обошедшего Мэлин и бежавшего уже второй круг. Он снова неуклонно нагонял ведьмочку, и я тут же ввел поправку к правилам: — Можешь особо не спешить, обгонять в этой тренировке никого нельзя, поэтому первый круг не засчитан.
— Вот еще! — недовольно забурчал парнишка. — И что, я так и буду полчаса тащиться за этой…
Больше он ничего добавить не успел, я мигом закрыл слишком болтливый рот Ганика кратким заклинанием, но ведьма полыхнула злостью и побежала еще медленнее.
— Надеюсь, вы не считаете, госпожа Мэлин, — вежливо осведомился я, — что будете бегать тут до утра? Как только время выйдет, мы отправимся ужинать. И обещаю, все узнают про твои исключительные успехи.
— А что нам еще делать, когда добежим? — Слово «ужин» включило в Ганике скрытые способности к логическому мышлению, и он тут же воспользовался обретенной возможностью говорить.
