голодовку. Поскольку в данный отрезок времени голову сверлила только одна мысль — где Никос? Где носит этого греческого Отелло? Нет! Еще вторая: после определения его месторасположения — установить дистанцию от потенциально опасного объекта как минимум в пару миль, а если максимум — то на другом континенте!
Наш обед был запланирован еще семь дней назад в известном итальянском ресторане «Марэ» на углу 65-й улицы и Парк-авеню, куда можно попасть, только забронировав столик за неделю. Ресторан славился изысканной средиземноморской кухней с некоторой вольной примесью фьюжн и входил в десятку лучших в Нью-Йорке. Впрочем, Грег там был частым гостем и имел свою собственную постоянную бронь. Поэтому, зайдя в помещение и вдохнув обалденные ароматы, я несколько успокоилась, предвкушая столь необходимый расслабляющий отдых, вкуснятину и приятную мирную беседу. Вряд ли нам смогут здесь помешать…
Как всегда, поторопилась! Ладно, не будем забегать вперед.
Ресторан встретил нас сиянием обширного навесного козырька и зеленью в больших ящиках. Декоративные подсолнухи сыто улыбались нам желтыми соцветиями из окон первого этажа. Привозные серебристые оливы и краснолистные сакуры в кадках приветливо шелестели листиками из-за ажурной металлической ограды. Миновав высокую деревянную дверь, обитую медными гвоздями и фигурками диковинных зверей, мы попали в освещенный холл.
Расторопный дядечка на входе просиял нам лучезарной фарфоровой улыбкой и любезно и даже с некоторой долей подобострастия проводил за наш столик.
Минуя черные мраморные колонны, я наслаждалась предвкушением будущей трапезы. Все мои неприятности вместе с тревогой о бедовом муженьке показались на тот момент далеко позади. Массивные алые двухъярусные люстры округлой формы, инкрустированные не то камнем, не то перламутром, дарили покой и уют. Черно-белые фотографии с видами итальянских зданий и мостов и аляповатые картины художников-сюрреалистов давали отдых душе и радость глазам. Ярко подсвеченные шкафы с декоративными предметами кухонного быта Средневековья и рядами винных бутылок придавали заведению старомодную, но такую милую сердцу солидность.
Мне по-джентльменски помогли сесть и вручили меню. Тут же подскочил юноша в униформе, состоящей из длинного изумрудного кафтана и полосатого зелено-алого передника, и предложил нам карту вин.
Грег задумался над выбором, а я подняла глаза и… столкнулась с разъяренным взглядом Казидиса. Он откинулся спиной на обитый тканью желтый диванчик, положив одну руку на колено и скрывая за полуопущенными веками жажду убийства, горящую в темно-карих глазах. Два его спутника, посовещавшись между собой, отправились к стойке бара.
Вся будущая еда заранее встала колом у меня в глотке.
— Что ты будешь пить, дорогая? — красивым, звучным голосом спросил Грег, сидя спиной к источнику опасности, а потому ни о чем худом не подозревая. Голос Грега — его дар. Подозреваю, под воздействием его низких, урчащих тонов не одна девушка пала к его ногам. Голос у него сказочно сексуальный.
В отличие от хозяина, который мне всегда казался несколько… пресноватым и скучным. Зато Грегу всегда можно верить, и в своем поведении он предельно предсказуем. Не то что некоторые…
— Все! — отреагировала я, пускаясь в тяжкие раздумья — бывают ли в браке отпуска и можно ли мое годовое отсутствие считать деловой командировкой?
— В смысле? — удивился симпатичный брюнет с итальянскими корнями.
— Что ты подразумеваешь под «все»?..
— Все, что горит, — пояснила я, отводя взгляд от очень сердитого мужа и через силу улыбаясь Грегу. — А если это не горит, то пусть добавят водки!
— Что-то случилось? — поднял «домиком» соболиные брови мистер Лаваццо, глядя мне в лицо. Его зеленовато-серые глаза выражали легкое недоумение. Совесть моя залегла в глубокую зимнюю спячку, поэтому я сделала вид, будто ничего не происходит, и ответила ему кислой улыбкой.
— Ничего особенного. — Я рассматривала меню уже с отвращением. Есть совершенно не хотелось, зато хотелось скормить эту толстенькую кожаную книжицу тому фрукту напротив. На сухую!
— Ты странно себя сегодня ведешь, — заметил Грег. Деликатно уточнил: — Могу ли чем-то тебе помочь?
— Гормоны, наверное, — пробурчала я первое пришедшее в голову.
Лаваццо воззрился на меня в недоумении, потом усмехнулся и потрепал по руке. Я покраснела. Никос побледнел и схватился за нож. Я на всякий случай проверила свой пальцем — зарезаться им было, к счастью, невозможно в принципе. Можно только выковырять глаз или стукнуть сверху. Надеюсь, разозленный Никос до такого не опустится.
— Извини, — пробормотала я, изображая искреннюю улыбку, от которой у кого-то за соседним столиком окончательно испортилось настроение, а поскольку характер испортился еще раньше, то сейчас они благоухали на пару.
Чтобы немножко меня расслабить, Грег начал болтать ни о чем, я молча кивала и вскоре потеряла нить нашего разговора.
Все же пару минут спустя справилась с собой и сделала заказ, вызвав явное недоумение у Грега и официанта. Я их вполне понимаю: «Мне графин водки и салат из спаржи. Салат можно позднее», — звучало, мягко говоря, странно, но явно отражало мое нынешнее настроение.
— Джулиэн, мне все же кажется — что-то случилось, — начал опять Грег, пока я пересаживалась на другую сторону стола, боком к нему и Никосу.
— Почему ты так решил? — Краем глаза я видела, как Ник встал и исчез.
— Ты ведешь себя крайне странно, и даже твои расшалившиеся гормоны…
— …не оправдывают твоего поведения! — закончил Лаваццо, играя обертонами волшебного голоса. Сразу хочется «расколоться» и вывалить все тайны оптом. А вот фигушки! — Тебе нужна моя помощь? Мы же, надеюсь, друзья?..
Я тоже на это надеюсь… пока…
Нам принесли заказ, и тут мне стало понятно, что наша дружба долго не продлится!
Трудно простить, когда изысканная еда на тарелке выглядит так, будто падала на пол по крайней мере раз двадцать, с явственно виднеющимися следами ботинок и прилепившихся волос, а брусочки рыбы и мяса — словно их понадкусывали, а потом немного поотбивали ногами… для мягкости. И щедро залили неизвестной науке смесью, явно несъедобного происхождения! И я догадывалась, кто за этим стоял! Мои стиснутые на ножке бокала-чашки пальцы в слабой мере передавали степень моего волнения.
— Что это? — возмутился Грег, брезгливо рассматривая заказ со всех сторон, словно в паноптикуме. Обратился к виновато опустившему хитрые бегающие глазки рыжему официанту: — Это дурная шутка?
— Извините, сэр! — возник рядом лощеный метрдотель, истинный итальянец, с породистым чеканным профилем и проблесками благородной седины. Испепеляя взглядом бедного рыжика, заверил: — Сейчас поменяем!
— Надеюсь, — со скрытым гневом отодвинул от себя тарелку Грег, стараясь удержаться в рамках самообладания джентльмена в присутствии дамы. — И скорее! — Нервно промокнул лоб бумажным платочком.
— Да, сэр! — отреагировал обслуживающий персонал и принес Лаваццо салат в качестве извинения.
— Так вот, Джулиэн… — Грег медленно положил в рот немножко салата, и что там следовало дальше за начальной фразой — я так и не узнала, потому что у моего друга глаза полезли на лоб, лицо покраснело и
