Есть, конечно, надежда, что удастся получить разъяснения от Тима Бедросо, если он когда-нибудь попадет ко мне в лапы. Но клянусь, что ради этого знания я не стану ставить задачу непременно взять его живым…
Кстати, теперь мы знаем и то, что мерканцы умеют изготавливать и программировать совсем крохотные ИскИны, способные, исходя из обстановки, принимать самостоятельные решения. И это тоже надо иметь в виду.
Нам бы такие штучки очень пригодились!
И он связался с главой имперского разведывательного управления князем Петром Афанасьевичем Белозеровым. Рассказал ему в подробностях о случившемся и поставил новую задачу — нацелить росских резидентов в Ордене на добычу информации о новых типах ИскИнов.
Глава шестьдесят пятая
А на следующий день императору доложили, что рана ее высочества практически вылечена, но теперь узница заболела. Взволнованный Осетр тут же велел графу Сумарокову лично осмотреть больную.
— Слушаюсь, ваше императорское величество. — Лицо доктора на видеопласте казалось невозмутимым, и Осетр не замедлил объяснить ему, насколько здоровье больной важно для государства.
Сумароков немедленно проникся.
Когда он отправился выполнять приказ, Осетр снова задумался. На сей раз над собственными ощущениями…
Ольга была дочерью его главного врага, и, казалось бы, ее состояние не должно особенно волновать Осетра. Однако вот волновало…
В чем тут причина, он понятия не имел. Может, этот ее жест — потирание висков двумя руками в момент задумчивости — так напоминал ему маму. А может, воспитание в школе «росомах» сказывалось. А может, и то, что она Осетру кровная сестра, как ни ненавидь он своего биологического отца…
А впрочем, неважно почему. Она — женщина, а мужчина должен о женщине заботиться. Даже если этот мужчина — его величество император! Должно быть только так и не иначе, в противном случае грош цена тебе, «росомаха»! Хоть ты и правитель…
Да, люди утверждают, что для правителя главное — любым способом сохранить собственную власть. Но, наверное, так говорят о плохих властителях. Их, конечно, в истории человечества было пруд пруди, но вовсе не на них держится история любого государства. История и сила… От Макиавеллевых[10] понятий, разумеется, так просто не отмахнешься, но и сводить к ним всю свою жизнь — мерзость несусветная. У всякого правителя имеются жена и дети, а если их нет, — другие родственники. К примеру, сестра — какой бы последней сволочью ни был ее отец. И надо заботиться не только об империи, но и о родственниках. Чтобы самому не стать сволочью.
На том и остановимся…
И тут к нему пришла новая мысль.
Ржавый болт мне в котловину! А может, все случившееся — всего-навсего часть легенды?!
Предположим мистер Вершитель завербовал старшую дочь Владислава Второго и под таким вот сложным прикрытием переправил ее в пределы Росской империи. С задачей вести разведывательную деятельность.
Осетр снова задумался. А через мгновение рассмеялся.
Нет, ты все-таки параноик, «росомаха»!
Какая из Ольги разведчица!
И дело даже не в том, что операция по заброске выглядит слишком уж сложной для реальности — так только в фильмах бывает…
Просто какой смысл засылать к противнику разведчицу, чтобы тут же уничтожить ее. А ее пытались уничтожить! Кому как ни Осетру быть уверенным в этом! Если бы не он, с его странными способностями, она бы непременно погибла…
Подожди-ка! А может, это она сама пыталась себя уничтожить? Поняла, что разоблачение неминуемо, и попыталась покончить жизнь самоубийством… Большинство шпионов принимают с этой целью яд. А здесь — такой вот способ суицида. Чтобы вместе с собой еще и врага прихватить…
Да ну! Чушь!
Впрочем, теперь это очень легко проверить.
Глава шестьдесят шестая
После осмотра ее высочества граф Сумароков немедленно доложил Осетру о результатах.
— У больной явный нервный срыв, ваше императорское величество. Похоже, слишком многое она пережила. Ей сейчас необходим полный и безусловный покой. Нервная система, конечно, не мышцы, на лечение потребуется больше времени. Но, думаю, через недельку все образуется. Молодой организм справится и с этой хворью.
— Симуляция возможна?
Врач удивился. Но ненадолго — все-таки он лечил государственных лиц и встречал в своей практике всякое.
— Не похоже, ваше императорское величество! — Он покачал головой. — Все симптомы налицо. И медицинский анализатор подтверждает диагноз.
— Посещать больную можно?
— Сейчас посещения должны быть исключены. Ей лучше не волноваться. А дальше видно будет.
— Хорошо, я все понял..
Доктор исчез с видеопласта.
А Осетр снова задумался.
Нет, сестра — не шпионка. Шпионки не сходят с ума — разве лишь от чрезмерных, нечеловеческих пыток. Если, конечно, нервный срыв — не результат работы неизвестного росским щупачам блока. Коли можно вызвать при допросе необратимую смерть, почему нельзя обойтись сумасшествием? Хотя какой смысл?.. Зачем сохранять жизнь способному проболтаться, когда проще его похоронить? Нет человека — нет проблемы, как говорил кто-то из старинных государственных деятелей…
Черт, совсем запутался. То шпионка, то нешпионка, то сама пыталась покончить с собой, то ее пожелали убить… Нет, с этими метаниями надо заканчивать!
Он снова связался с Сумароковым:
— Граф! Можно ли сделать больной инъекцию суперпентотала!
У врача чуть глаза не вылезли из орбит.
— Ни в коем случае, ваше императорское величество! Сейчас это означает — убить ее!
— А когда будет можно? Вы поймите, граф… Тут замешаны интересы государственной безопасности.
— Через неделю! — отрезал Сумароков. — И ни днем раньше! И не уговаривайте! Я давал клятву Гиппократа и не позволю, чтобы с моей помощью больному человеку был нанесен вред.
Глава шестьдесят седьмая
Графу Ивану Мстиславовичу Охлябинину было совершенно ясно, что генерал Засекин-Сонцев ошибся
