- Оставьте ваш пессимизм, - отмахнулся Ахромеев. - Мы же на родной земле.
Как не странно, Ахромеев оказался прав. Мы проделали наш длинный путь без каких-либо приключений. Он занял больше месяца, так что в столицу мы прибыли ближе к началу октября. Погода была просто ужасна. С утра до вечера шёл дождь, дороги раскисли и выходить из кареты просто не хотелось. Спрыгиваешь с подножки и оказываешься в грязи по самые колени. Мне было искренне жаль женщин из постоялых дворов, которые стирали наши с Ахромеевым бриджи и чистили мундиры. Наверное, из-за этого они и брали с нас столько денег. Благо, платил за всё Ахромеев, а точнее, как признался он, тайная канцелярия, выдавшая ему изрядную сумму на расходы, иначе мои средства быстро истощились бы, и в Санкт-Петербурге мне пришлось бы ходить в грязных бриджах и нечищеном мундире.
Дом графа Черкасова был изрядно похож на его особняк в Париже. Такая же маленькая крепость, в которой удобней обороняться от превосходящих сил, нежели давать приёмы для высшего общества. Иного я от графа просто не ожидал. Даже короткого знакомства с ним мне вполне хватило, чтобы понять его вкусы и пристрастия, хотя бы часть их.
Принял он нас вполне благосклонно, будто позабыв о прошлых наших разногласиях и своей отрытой неприязни, что он выказывал ко мне.
- Итак, Ахромеев, - сказал граф, как обычно опуская приветствие, - я ничуть не сомневался в том, кто будет командовать гренадерской ротой вместо тебя.
- Я хотел бы узнать всё же, для чего понадобился вам, господа? - спросил я.
- По-моему, господин Суворов, - пожал плечами Черкасов, - это очевидно. Нам нужен хороший офицер в Лондоне, который станет командовать нашей охраной на переговорах.
- Хорошо, - кивнул я. - Но мне хотелось бы знать, для чего вам нужен хороший офицер на переговорах в Лондоне? Вы считаете, что там может начаться война?
- Я был о тебе худшего мнения, Суворов, - усмехнулся граф Черкасов. - Всё дело в том, что сейчас британские острова практически беззащитны. Из-за войны и отзыва войск в Европу взбунтовались Американские колонии, и сейчас почти весь воздушный флот Британии в срочном порядке отправлен туда. К тому же, часть полков переведена на север, в Шотландию, где также ожидаются беспорядки. Ну, и конечно, в Ирландию. Вместо этого горские полки переведены в Лондон, правительство Британии считает, что в столице они взбунтоваться против власти не решатся.
- Вы считаете, что Бонапарт может напасть на Британию в этот момент? - спросил я. - Вроде бы его Великая армия ещё не собрана в портах. Или мои сведения безнадёжно устарели?
- Отнюдь, - покачал головой Черкасов. - Великую армию Бонапарт ещё не собрал. Однако нападение может произойти и не со стороны французов.
- Не стоит сбрасывать со счетов немцев и цесарцев, - добавил Ахромеев. - Их армии не пострадали от войн в Европе, за исключением Труа, да и то пострадали там в основном цесарцы, а пруссаки и рейнцы потеряли весьма немногих.
- Погодите, - остановил его я. - Как это немногих. А атака Макдональда? Я считал, что во время снятия осады Труа, погибли многие пруссаки и рейнцы.
- Не так и много, - ответил Ахромеев. - Непосредственно перед атакой Макдональда, фон Блюхер приказал отвести изрядную часть прусских и рейнских полков, но сам остался с армией, чтобы не вызвать лишних подозрений.
- Вот как, - потёр я свежевыбритый подбородок. - Очень интересно.
- Ещё бы, - усмехнулся Ахромеев. - Можно сказать, наводит на размышления. И весьма неприятные.
- Довольно, - сказал нам граф Черкасов. - Время не терпит. Наш корабль отправляется завтра утром. А тебе, Суворов, ещё с солдатами знакомится. Ступайте.
Знакомство с солдатами очень напомнило мне одну карикатуру, на которой изображался прусский офицер, забирающий на табурет, чтобы надавать пощёчин гренадеру. Солдаты и унтера гренадерской роты, временно ставшей моей, были саженного роста, а из-за шапок-митр казались ещё выше. Шапки эти привлекли моё внимание. На новеньких мундиров изрубленные и простреленные шапки времён Фридланда, правда с начищенными до золотого блеска налобниками без единого пятнышка, смотрелись весьма странно, хотя и не неуместно.
Гренадеры вытянулись во фрунт и внимательно следили за Ахромеевым, шагающим вдоль строя, верхушки наших шляп едва доставали до козырьков гренадерских киверов.
- Солдаты, - говорил им Ахромеев, - мы отправляемся в Лондон. Задачей нашей роты будет охрана посольства Российской империи. Однако, так как я не в силу определённых обстоятельств не смогу командовать вами лично, меня сменит капитан Суворов.
Совсем забыл сказать вам, что после возвращения домой, получил повышение по службе и теперь на груди моей красовался офицерский знак с серебряным орлом на золотом поле.
- Солдаты, офицеры и унтера, - обратился я к ним, - я отлично понимаю, что вам не слишком приятно служить под командованием офицера чужого полка. Да ещё и не гренадерского. - Я позволил себе усмехнуться. - Вы солдаты славного полка и я горд, что мне доверили командовать вашей ротой. Надеюсь, нам не придётся проявлять чудеса героизма в Лондоне, куда нам предстоит направиться.
Вечером я ужинал с офицерами роты, среди которых был и поручик Фрезэр, в столовой графа Черкасова, временно превращённой в офицерское собрание. Когда были произнесены все обязательные тосты и офицеры несколько расслабились, немного утолив голод и выпив вина, я перевернул кивер, лежащий на стуле рядом со мной и, демонстративно сняв с шеи офицерский знак, положил его внутрь головного убора.
- Без чинов, - провозгласил я. Остальные офицеры роты также сняли офицерские знаки, положив их в кивера. - Господа офицеры, - обратился я к ним, - сейчас я хотел бы услышать ваше мнение обо мне.
- Ну, - протянул поручик Фрезэр, - вы герой войны в Испании и Франции...
- Погодите, - отмахнулся я от него. - Это всё очень хорошо, но я хотел бы услышать ваше мнение обо мне, а не о моих, так сказать, былых заслугах. Каким я вам показался на первый взгляд.
- Трудно судить, - пожал плечами подпоручик Максаков. - Ведь мы знаем вас всего несколько часов, однако ваши дела говорят о вас изрядно славно. Чего стоит оборона Бычьего хвоста! Заманить в ловушку цвет британской кавалерии, а после выдержать длительную перестрелку с лёгкой пехотой. Это лучшая вам характеристика.
- Ну да, - усмехнулся я, - особенно если забыть, что мой каптенармус проворовался и нагрузил в патронную тележку всякого барахла.
- Но ведь вы выстояли, - взмахнул вилкой прапорщик гренадерского взвода Быхов, - не смотря ни на что!
- Отлично сказано, - заметил я. - Но если бы патронов было больше, больше солдат осталось бы у меня в роте. А люди ценнее любых патронов.
- Теперь я понимаю, как вы сумели стать столь славным офицером, - протянул Фрезэр. - Далеко не всякий офицер так говорит о своих солдатах.
За эти слова он удостоился ледяного взгляда со стороны Ахромеева, ужинавшего вместе с нами, однако не произнесшего ни единого слова. Дело в том, что согласно, так называемой, "легенде", вводной, что сообщил мне майор, мы с Фрезэром раньше знакомы не были.
Утром следующего дня мы погрузились на фрегат с говорящим именем "Гренадер" и отплыли на запад. Путь до Лондона в первой половине осени должен был занять от недели до двух, как рассказал нам на первом же собрании в кают-компании капитан корабля Фадеев.
- Тут как с погодой повезёт, - сообщил он нам. - Осень - пора переменчивая, погода может по три раза на дню меняться.
- С нами капитан Суворов, - усмехнулся в ответ Ахромеев, - так что удача нам гарантирована. Во всём.
- По столу постучите, сударь, - решительно заявил ему капитан Фадеев. - Мы, моряки, люди суеверные, у нас иначе нельзя. Упустить удачу в море - последнее дело, можно и вовсе домой не вернуться.
