– Ты смеешься? Какая командировка? – Иван махнул рукой. – Просто отпуск у него.
– Ну, дай Бог, чтобы сохранил. Может, этот чудо-резонатор когда-нибудь пригодится для нашей урановой бомбы?
– Не знаю. Не уверен. – Иван выпустил колечко дыма. – Заявки академиков по-прежнему ложатся под сукно. Родионов еще один доклад накатал, Голиков обматерил его и приказал заткнуться на эту тему. Берия, кобель на сене, сам ни хрена не делает и другим не дает.
– Тоже тянет время, ждет волшебного сорок второго года. – Илья покачал головой. – Непробиваемая сволочь.
– Да, вот такие дела, Илья Петрович. – Иван аккуратно сложил платок, убрал в карман. – Заявку запороли, Мазур умер, Брахт небось все уже опубликовал, Далем осваивает этот фантастический подарок. От письма теперь никакого толку. – Он покосился на Илью. – Ты, надеюсь, уничтожил его?
– Нет.
– Сожги. – Проскуров нахмурился. – Хранить опасно да и незачем теперь.
– Не могу, Вань. – Он развел руками. – Поздно.
Иван вздрогнул, выпрямился, глаза изумленно расширились.
– Почему? Что случилось?
Илья выдержал долгую паузу и небрежно бросил:
– Письмо уже в Берлине.
Проскуров шлепнул себя по коленке, надел фуражку, потом опять снял, просвистел какую-то знакомую веселую мелодию, ткнул Илью кулаком в плечо:
– И ты молчал!
– Рано радоваться, Вань, пятнадцать дней прошло, оттуда пока никаких известий.
– Ну, пятнадцать дней пустяк. – Иван наморщил лоб. – Ответ по какому каналу придет, можешь сказать?
– Ты этот канал знаешь.
Иван пошевелил бровями, подумал минуту и неуверенно прошептал:
– Эльф?
Илья кивнул, отбил пальцами дробь по облезлым перилам беседки.
– Канал, конечно, надежный, письмо скорее всего уже дошло, и может, даже не опоздало. Только обольщаться не стоит. У них найдется десяток других способов делить изотопы.
Иван нервным движением пригладил волосы.
– Конечно, способы могут быть разные. Но если они не получат этот, очевидно дешевый и эффективный, значит, мы их уже хотя бы в чем-то победили.
– Будем надеяться, не получат. – Илья вздохнул. – Как удалось передать – не спрашивай.
Иван поймал его взгляд, минуту молча, пристально смотрел в глаза.
– Войну выиграем – тогда расскажешь.
– Выиграем?
– Куда ж мы денемся? – Иван зло оскалился. – Видел я этих этих непобедимых асов люфтваффе. Ничего особенного. Бил их Испании за милую душу.
– В Испании мы проиграли, и в Финляндии тоже, – тихо заметил Илья.
– Не сравнивай. – Иван помотал головой. – В Испании мы только помогали республиканцам. В Финляндии вообще не знали, за что воюем. На своей земле, в своем небе война будет совсем другая. Готовы мы к ней или не готовы, а победить обязаны.
Илья резко поднялся, расправил плечи.
– Ладно, Вань, пойдем пройдемся.
Проскуров надел фуражку, взял портфель, подмигнул.
– Эх, Илья Петрович, жаль, мяча нет, а то бы погоняли.
Они медленно побрели к бульвару. День обещал быть ясным и теплым.
* * *
Отдых в Венеции утомил Эмму. Влажная духота, запах плесени и водорослей. Наглые голуби на Сан-Марко хлопали крыльями прямо перед носом, голубиный помет хрустел под ногами и пачкал обувь. Эмма еще раз убедилась, что итальянцы крикливы, неопрятны и навязчивы. Хвалеными архитектурными красотами можно полюбоваться и на открытках.
Она старалась не показывать мужу, как ей все это противно. Деньги, потраченные на поездку, обязывали наслаждаться отдыхом.
