– И я жду, – признался батюшка. – Даже, знаете ли, бегал на Малоохтинский. К вящему изумлению матушки. – Тут Варваре Дмитриевне показалось, что он улыбнулся смущенно. – Не утерпел.
– Что там?
– В том-то и дело, что ничего, Варвара Дмитриевна, голубушка. Все тихо. Я близко-то не подходил, из опасения нарушить планы Дмитрия Ивановича. Немного под липами послонялся, да и вернулся к себе ни с чем. Вот… телефонирую.
– Никаких известий, – повторила Варвара, чувствуя только, что очень устала, так устала, прямо ноги не держат.
– Вы крепитесь, голубушка. Бог милостив, обойдется.
– Я стараюсь, стараюсь! – сказала Варвара. Еще не хватает заплакать!.. – Если вы что-нибудь узнаете…
– Сию же минуту вам сообщу, – пообещал отец Андрей. – Ну, простите, что потревожил.
Положила трубку, стала опять ходить. Хорошо отцу Андрею, он хотя бы смог «сбегать» на Малоохтинский, где должны были развиваться события, а она и этого не может. Она должна сидеть и ждать.
Ждать, ждать… Так и с ума сойти недолго.
Скрипнула дверь, Варвара Дмитриевна оглянулась стремительно.
Отец, всклокоченный со сна и, кажется, недовольный, вошел и остановился как раз на чернильном пятне рядом с раскинувшимся тезкой британского премьер-министра.
– Что за всенощные бдения? Телефонируют тебе по ночам! Да еще без света сидишь!
Пожал плечами, фыркнул и уселся на диван, вытянув ноги.
– Зажги лампу, Варя.
– Папочка, нет, не надо лампы!..
– Ну, как хочешь. Что, бессонница у тебя?
Она кивнула.
– Нужны прогулки. Свежий воздух, знаешь, чудеса творит! А еще лучше на Волгу уехать! Мама ждет, соскучилась без нас!
– Папочка, ты знаешь, у меня служба.
– Ну, служба твоя никуда не денется. А вот расстройство нервов таким образом нажить очень даже просто.
– Нет у меня никакого расстройства нервов.
– Хочется верить, – как будто подытожил отец. – Ну-с?
– Что?
– Рассказывай.
– Что рассказывать, папа?
Отец запахнул халат таким движением, как будто на нем был вовсе не халат, а вицмундир.
– Рассказывай все, – велел он неторопливо.
Варвара Дмитриевна вздохнула, подумала, потом забралась на диван рядом с отцом, привалилась к его плечу.
– Папочка, милый, ничего не могу тебе рассказать. Я слово дала.
– Кому?
– Дмитрию Ивановичу.
Кажется, отец не ожидал ничего подобного.
– Удивительное дело! Впрочем, вряд ли князь стал бы из-за пустяков брать с тебя слово. – Он вздохнул и погладил Варвару по голове. – Все в политику играетесь, как в игрушки. Не наиграетесь никак.
– Какие же игрушки, папа! Это так серьезно и важно!
– Для кого важно, Варя?
Она приподняла голову с его плеча.
– Для России.
– Вот прямо так, ни много ни мало?
– Да, папочка! И я не понимаю твоего… отношения! Князь Шаховской думает только о том, как бы устроить
