Варвара согласилась на «Сказку» и еще попросила взвесить конфет «Ананасовых» и «Суфле». Дмитрий Иванович все смотрел, не мог оторваться.
– У нас торты самые лучшие в Москве, – говорила продавщица, завязывая коробку. – Для ГУМа пекут и для нас, больше никуда не отдают, мало их. А нынешние торты разве можно есть? Несъедобные. Делать разучились, рецепты все позабыли! Сырный торт, это надо такую ерунду придумать!.. Торт! Из сыра! Какое-то месиво, а сверху три малинки и еще клубника, на четыре части разрезанная, так за эту ерунду какие деньжищи дерут!.. Ни масла настоящего, ни сливок, ничего, одна химия маргариновая. Полдня постоит, и водой отходит! Из торта вода отсекается, разве можно!.. – Она возмущенно потрясла своей наколкой и попробовала узел на прочность. – Печь не умеют, зато калории наперегонки считают! Какие такие калории? Не надо тебе калорий, не ешь торт-то! А если уж ешь, так вкусный, а не из сыра с водой!.. Конфет сколько вешать?..
Они вышли из магазина под снег – Дмитрий Иванович нес торт, а Варвара кулек с конфетами, – и она сказала:
– Так я люблю этот магазин! Всегда вкусно пахнет, и все свежее. – Ему казалось, что она говорит, просто чтобы не молчать, от растерянности. – Я первое сентября терпеть не могла, так мы из школы всегда сюда заходили и покупали самый дорогой торт, такой, знаете, с шоколадными зайцами и медведями. И это сразу все меняло. Конечно, учебный год начался, чтоб ему провалиться, но торт-то у нас есть! И большой, на несколько дней хватит. Зайца я сразу съедала, а медведя на потом оставляла.
– А я любил первое сентября, – сказал профессор. – И сейчас люблю. Самый лучший день в году, начало времен.
– В каком смысле?
– Первого сентября начинается новая жизнь. Мне всегда хотелось что-то узнать. И казалось, что впереди гораздо интереснее, чем позади. Не знаю, как это объяснить.
– Новое узнать? – недоверчиво переспросила Варвара. – То есть школа вас не угнетала?..
– Нет, конечно. Как школа может угнетать?
Она пожала плечами, и ему вдруг показалось, она подумала, что выходить замуж за человека, который любит первое сентября и учиться, – ужасная ошибка.
Он решил, что должен оправдаться.
– Вы не подумайте, что я зануда.
– Да нет, вы именно зануда!..
– Я быстро устаю от безделья, – стал оправдываться Дмитрий Иванович. – Голова должна быть занята все время. Если она свободна, в нее лезут исключительно глупости, по крайней мере, в мою.
– В вашу?! – поразилась Варвара. – Мне кажется, в вашей голове могут быть исключительно умности!
И больше они друг с другом не разговаривали.
Открыв дверь в квартиру и не приглашая Шаховского за собой, Варвара сердито потопала мокрыми ботинками по коврику и прокричала очень громко:
– Я пришла!..
Никто не отозвался из глубин длинного коридора, в который выходили несколько двустворчатых крашеных дверей, все закрытые.
– Есть кто живой? Я дома!..
– Что ты вопишь? – осведомились так близко, что Дмитрий Иванович чуть не выронил торт «Сказка». – Я прекрасно слышу.
Перед ними возникла пожилая дама с высокой прической и в накинутом на плечи пуховом платке. Платок был белоснежный, как и волосы.
– Привет, – сердито сказала Варвара, пристраивая на вешалку пальто. – Бабушка, познакомься, это Дмитрий Иванович Шаховской. Он профессор и только что сделал мне предложение.
– Руки и сердца?
– Ну да.
– Ты согласилась?
