и князю это было хорошо известно. Над словом этим часто посмеивались.
– Наши товарищи нуждаются в средствах. Без оружия, подкупов, без четкой военной организации наше дело может погибнуть, – румяный молодой барин улыбнулся и развел руками – все, мол, на свете стоит денег, как же без них! – И многие прогрессивно настроенные люди это понимают и сочувствуют нашему положению. Особенно после того, как социал-демократам пришлось перейти на нелегальное положение. Верхушка партии, самые видные деятели вынуждены жить в Европе и оттуда руководить движением. Верите ли, я сам только что прибыл из Женевы, исключительно чтобы переговорить с вами. Итак?..
– Итак, – повторил жертвователь, расстегнул замок саквояжа и выставил на стол чашку мейсенского фарфора, как следует завязанную в носовой платок.
…Жалко чашку, подумал Дмитрий Иванович. Очень жалко. Мама так любит этот сервиз, полученный в приданое.
– Я решил, что бриллианты – самое верное дело. – Он принялся неторопливо развязывать узел. – Бумаги ненадежны, золото слишком тяжело. Сумма-то кругленькая выходит, господа!..
Румяный молодой человек засмеялся уютным рассыпчатым смехом.
– С эдакой кубышкой горы можно свернуть, господин Полозков!.. Может быть, у вас особые пожелания есть?
– Какого рода?
– Кто-то из сатрапов особенно вам отвратителен?.. Личные счеты?.. Нет?.. Может быть, кто из таможенников усердствует, обирает? Сейчас самое время сказать.
…Он спрашивает меня, кого бы мне хотелось убить, подумал Шаховской. Они убьют. С эдакой-то кубышкой!..
– Это вы увольте, увольте! Деньги деньгами, а грех на душу брать не стану. Вы уж, пожалуйста, без меня решайте, кто там сатрап, а кто нет!
– На ваше усмотрение, – быстро согласился румяный.
Князь снял платок, слабый огонек керосиновой лампы прыгнул в чашку, переломился, заскакал, засиял сотней ледяных белых искр. Шаховской подвинул чашку на ту сторону стола. Молодой человек даже руки потер от удовольствия и оглянулся на товарищей. Те придвинулись, и Алябьев подошел, задев по пути стул.
Стул сильно громыхнул.
…Ну, вот, кажется, и все. Сейчас придут другие, чтобы убить этих. Теперь только – кто быстрее, проворнее и ловчее умеет убивать.
– А скажите, господин Полозков, вы никогда ни в какой партии не состояли? – Молодой барин осторожно достал из чашки несколько нестерпимо сверкнувших камней, положил на ладонь и рассматривал, причем понятно было, что раньше он никогда не видел таких драгоценностей. – Может, кого-то из идеологов читали?
– Маркса, – с тоской сказал Шаховской, прислушиваясь. Ничего не было слышно. – Про прибавочную стоимость нечто такое, запутанное очень.
– Если пожелаете, можем вам в Канадский Доминион прислать литературу! Немецкой очень много, толково пишут товарищи, по делу! Мы со времен того же Петра Великого, которого вы упомянули, на немцев равняемся, все стремимся догнать их, и никак!.. Нам такой порядок, как у них, никогда не навести, нечего и надеяться! Впрочем, мы своим путем пойдем, и не без вашей помощи!
Бриллианты сверкали и переливались у него на ладони, он все любовался на них, глаз не мог оторвать, и в доме по-прежнему было тихо, а Шаховской ждал шума, грохота, стука сапог, лязга затворов!
– Ну-с, отчеты о потраченных суммах мы станем направлять, куда прикажете, только прежде придется уговориться о шифрах. Сами понимаете, цензура, со всех сторон обложили, как волков травят! – Молодой барин ссыпал камешки в чашку, не удержался и опять зачерпнул, ему хотелось еще немного поиграть и полюбоваться.
Тут в полной тишине стремительно распахнулись высокие двери, полутемная комната как по мановению волшебной палочки наполнилась людьми, которые действовали быстро, умело и страшно.
Сидящие с той стороны стола оглянулись, лица у них сделались растерянными и недоумевающими, но что там подняться! – даже шевельнутся никто не успел. Короткими ударами в лицо и по шее, от которых затрещали кости, их свалили на пол и стали деловито вязать. Румяный барин побледнел, ладонь у него разжалась, из нее посыпались блестящие камни, заскакали по столу, разбрызгивая льдистые лучи. Он втянул голову в плечи, стал закрываться рукой, как ребенок, но удар свалил и его. Под столом он всхлипнул и пополз, но сверху навалились, стали выворачивать ему руки. Шаховской вскочил.
