самому.
Теперь Кольбан оторвался, наконец, от своего котла. Многие в кухне тоже на мгновение прервали работу.
— Так бы сразу и сказал, медведь. — Кольбан отошел от помощников, на ходу вытирая руки передником. — Грип! — гаркнул он зычным голосом. — Присмотри пока за бульоном! — Поваренок мигом встал на место Кольбана у котла.
— Рыцарь — принц у себя в стране, великий властитель и предводитель войска, — продолжал Ратаган, слегка подтолкнув Ривена локтем. — Он специально пришел посмотреть, как у нас тут устроена кухня, ибо его главный повар страдает прискорбной нехваткой вдохновенных идей.
Кольбан вытер лоб.
— Вы только учтите, у нас тут сейчас кутерьма такая; эти набеги, они так выбивают из колеи, да и запасы поистощились в связи со всей этой неразберихой. Овощей не хватает. Все, что есть у нас свежего — только то, что мы выращиваем внутри Круга. А эти недавние морозы погубили почти весь урожай. Мяса мы в этом году закоптили всего ничего, знаете ведь, пастухам пришлось отогнать все стада с верхних пастбищ.
Ратаган, задумчиво кивая, налил себе полную чашку бульона. Ривен безмолвствовал, не зная, что вообще говорить, но, к счастью, Кольбану, похоже, не терпелось выложить новому человеку все о вверенном его заботам хозяйстве. Он взял Ривена под руку и потащил его за собой по кухне, ни на мгновение не умолкая.
— У нас, разумеется, есть кое-какие посевы пшеницы и ячменя внутри Круга, но в этом году они уже не принесут урожая. Все из-за холодной погоды. Хорошо еще, мы запаслись с прошлого года, так что хлеб в Рориме есть. Всем хватит. И даже кое-что останется, чтобы продать пастухам с предгорий. — Он указал на длиннющий ряд больших стеклянных кувшинов. — И пряностей тоже на год вперед запасено, что очень ценно: караванный путь из Нальбени, вероятно, вот-вот закроют. Травы-приправы мы сами выращиваем; здешний сад — мое детище, хотя вроде бы нехорошо себя так нахваливать. Но, знаете, сам себя не похвалишь… Мы еще держим коров и коз, там, в загонах в западном секторе Круга, делаем сыр и меняем его у охотников на дичь. В общем, стараемся сами себя прокормить. — Лицо его вдруг потемнело. — Что в такое тяжелое время вовсе не лишне.
Мадра зашла на кухню со стопкой деревянных тарелок. Ривен помахал ей рукой, но она его не заметила.
— За кухонными помещениями у нас кладовые. И там же жилые комнаты для слуг и горничных. Мы все тут одну лямку тянем. — Кольбан широко улыбнулся Ривену. — А в чем конкретно проблемы у вашего повара, сударь? Это вообще ничего, что я спрашиваю? Я просто подумал, я мог бы помочь вам советом.
Ратаган захихикал, но Ривен его проигнорировал.
— Да не беспокойтесь вы, право. Я все посмотрел, все запомнил, уж теперь-то я вправлю ему мозги. Объясню ему очень доходчиво, как надо делать, а как не надо.
Толстяк просиял.
— Вы так добры, сударь, так добры. Мы просто стараемся в меру своих скудных сил. Я обязательно скажу Гвиону, что вы одобряете.
— Да уж, скажи ему, Кольбан; он, я уверен, оценит, — встрял в разговор Ратаган. — Ну а теперь мы с доблестным Рыцарем вас покинем. Нас призывают дела государственной важности.
Они вышли из кухни. В ушах так и звенело настойчивое приглашение Кольбана заходить в любое время. Ратаган посмеивался.
— Как бы там ни было, вы обзавелись верным другом, лорд Ривен.
— Сдается мне, ты со своим этим «лордом» и «рыцарем» в конце концов поставишь меня в неловкое положение.
Ратаган пожал плечами.
— Кому в Мингнише разбираться, кто ты на самом деле, Майкл Ривен? Если все это правда, что говорят о тебе Байклин с Мертахом, то ты в этой стране будешь повыше любого властителя. А они верят в то, о чем говорят.
— Ну а сам ты во что веришь?
Гигант насмешливо взглянул на него.
— Я во что верю? В полный кувшин пива, хорошего друга и надежного коня. И еще в лезвие своего топора. Я, видишь ли, предпочитаю не доискиваться до смысла жизни. Все эти «для чего?», «почему?»… Всегда найдется немало охотников разбираться в подобных материях, а меня уж увольте. — Тут он снова заулыбался. — Лучше гляди сюда: мне там на кухне попался один мудрый советчик, и я, понятно, не мог его не прихватить с собой. — Он оттянул ворот рубашки, обнаружив за пазухой, темное узкое горлышко винной бутылки. — Так что давай найдем где-нибудь тихое место и спокойно испросим у него совета.
Они отыскали окно с широким низким подоконником, откуда открывался обширный вид на южные холмы Раларта. Серебристая лента разлившейся речки делила территорию Рорима, заключенную в Круге, надвое: вдали виднелись копошащиеся белые пятна — отары овец. И потемнее — стада коров. Много места занимали поля, но даже отсюда, из окна, было видно, что посевы большей частью погибли, побитые морозом. Накрапывал мелкий дождь. Ривен мог разглядеть и крохотные фигурки людей, занятых на строительстве: они клали какую-то стену, подтаскивая к ней поближе крупные камни.
— Они там что-то строят, — он показал на людей, которые трудились под моросящим дождем.
— А-а, — пробурчал Ратаган, сделав добрый глоток вина прямо из горлышка. — Будет новое пристанище для пастухов, которым пришлось спешно бежать с предгорий. Варбутт строит им дома внутри Круга, а за это они, если возникнет нужда, будут сражаться за Рорим. Льюб уже начал их обучать. Может быть, кто-то их них даже станет стражем.
— А их учат владеть оружием?
— Да, только пикой, в основном, и боевым посохом. Мечи, понимаешь ли, есть не у многих. Правда, нашлась там и пара лучников.
— Мне тоже хотелось бы поучиться. Можно мне как-то к ним присоединиться?
Ратаган во все глаза уставился на Ривена.
— Да почему ж нельзя, можно. Но только зачем тебе?
Ривен пожал плечами.
— Когда-то я был солдатом. В том, моем мире. И мне бы хотелось хоть что-то узнать о солдатах и вообще о воинской службе здесь, в вашем. И потом, когда-нибудь это может пригодиться…
— Ну, хорошо, — сказал Ратаган. — Как только Льюб вернется, я с ним сразу же поговорю. И если ты будешь делать успехи, мы к тебе персонально приставим миркана, чтоб ты уже проходил подготовку вместе с будущими стражами. Есть у тебя оружие?
— Есть кинжал. И, если понадобится, я всегда смогу вырезать себе посох или дубину.
— Ну что ж, заметано. Я бы и сам взялся тебя учить, но вот, видишь ли, незадача. — Он приподнял забинтованную ногу. — К тому же, Льюб говорил, что я — не из самых способных его учеников.
— А какой он вообще, остальной Мингниш? — спросил Ривен.
— Такой, как здесь, не везде. Дальше к северу, за Гаррафадом, расположены города Мингниш, Идригилль, Талскер и Аверниш. Там нет гор и края не такие холмистые, там сразу видно, что вся страна представляет собой одну большую равнину. Раларт — только впадина в склоне гор на ее краю. Там протекает Великая река, так что земля там богата… и люди богаче тоже. Дальше к северу, за Авернишем, тянется гряда холмов, северяне называют ее Уллинишем. Там, у этих холмов, и кончаются земли Мингниша. А еще дальше, за холмами, начинаются уже настоящие горы: Гресхорн. А в самом сердце нагорья стоит Алая Гора. Мы ее называем Стэйр, гномы — Арат Гор, а вы — Сгарр Диг.
— Расскажи мне о городах? Они большие?
Ратаган состроил гримасу.
— Талскер — самый большой. Наш Рорим поместился бы туда тридцать раз и еще б место осталось. Талскер — главный центр торговли. Древесиной торгуют и кожей. В Дринане рудники, местные там добывают железо и медь и меняют их на продукты, ведь у них нету времени самим растить хлеб. Они великие рудокопы, дринанцы, и кузнецы у них самые лучшие, их мечам нету равных во всей стране. Они тем и живут, кузнецы: бродят по свету и предлагают свои услуги влиятельным лордам.
В Талскер ходят караваны с востока, так что там всегда есть и пряности, и шелк, и замечательные неутомимые скакуны: хоть вечность будут-скакать — не устанут. Они из Нальбени, степного края Кханса, что лежит по ту сторону восточной пустыни. Немногим известны караванные тропы через безводные земли к Нальбени; купцы талскерской Торговой Гильдии ревниво хранят свои секреты.
Ратаган вздохнул.
— От нашего дождливого Дола до пустынных земель путь далек. Да и дороги теперь стали небезопасны из-за всех этих тварей, что повылезли из гор и мародерствуют по стране. Теперь безбоязненно могут пускаться в путь только вооруженные до зубов отряды.
Дождь усилился, тяжелые капли забарабанили по стеклу. Строители новых домов побросали свою работу и поспешили укрыться от ливня. Животные так и остались стоять на ветру под дождем, терпеливо дожидаясь хозяев.
Неужели она сейчас мокнет под ливнем? Или она все-таки отыскала дорогу к домику? В каком она сейчас мире… в этом или в том, обыденном?
Он невольно поежился при одной только мысли о том, как эта смуглая девушка-жена бродит по холоду, под проливным дождем. Его вдруг охватило какое- то смутное беспокойство. Он чувствовал: это важно… и важнее всего — она. Его Дженни. Альфа и омега всего, что случилось здесь и случится. Только бы знать еще, почему.
И увидеть ее. Удержать.
Охотники возвратились ближе к вечеру. Им пришлось спешиться, чтоб провести лошадей по раскисшей дороге к Рориму. Одетые в кожу слуги выбежали под дождь им навстречу и забрали лошадей. Байклин и все, кто был с ним, — вымокшие до нитки, — ввалились в дом. Раненых не было, так что все сразу же разошлись по своим комнатам, чтобы помыться и переодеться. Гвион все охал и суетился, как женщина, стараясь во всем услужить. Гвилламон же, наоборот, был угрюм и, коротко переговорив с Байклином, поспешно удалился.
Ратаган с Ривеном перебрались обратно в Зал приемов, где теперь было полно прислуги. Уже накрыли столы, разожгли в камине огонь и вносили тарелки с едой и кувшины с питьем. Они уселись за стол, и Ратаган привычным движением налил Ривену и себе пива.
— Сегодня, я так думаю, будет большой разговор, — предрек он, — если я только правильно понял настроение Гвилламона. Но с чего бы, интересно. Никто вроде из наших не ранен, насколько мне удалось разглядеть.
Тут в зал вошел Байклин и сел рядом с ними, устало откинувшись на спинку кресла.
— Да, долгий был день, — он с благодарностью принял кружку пива. — Привет тебе, господин мой Рыцарь с Острова Туманов. Надеюсь, у вас день прошел хорошо? — Он улыбнулся Ривену и лукаво приподнял бровь.
Ратаган рассмеялся.
