единственная дочь — моя собственность. За себя можешь не волноваться, тебе ничего не грозит. Кроме, разве что, моего постоянного присутствия в течение нескольких лет.
— Вы отвратительны, — я забыла, что собиралась молчать и не слушать его объяснений.
— Возможно. Но я чертовски буду удовлетворен, когда сотру с лица твоего папаши ухмылку.
— Из-за мести…из-за счетов с моими родителями, — это не укладывалось в моей голове, — вы насильно на мне женились. Из-за того, что вам наступили на хвост, расплачиваюсь я. Я вам доверяла!
— И должна доверять дальше.
Большей наглости я еще в своей жизни не слышала.
— Доверять?! После того, как вы меня чуть не зарезали?!
— Элвин, я не собирался тебя трогать! Ну сколько времени я бы потратил на уговоры? Все получилось быстрее и проще.
— Очень печально, что для вас приставить нож к горлу девушки — это легкий способ достичь желаемого.
Он замолк. Замолк надолго, кажется, на минуту или даже две. Поразительно: в начале нашего знакомства из него слова нельзя было вытянуть, а тут тараторит без умолку!
— Ладно, — сзади раздался тяжелый вздох. — Прости, Элвин, но я должен.
— Что? — не поняла я.
— Стой.
А я ведь остановилась. Сама не зная, почему, просто остановилась и в ступоре уставилась вперед, не понимая, чего мне дальше не шагается. Пошевелила одной ногой, потом второй. Шевелятся. Руки тоже вполне способны двигаться. Но в голове пусто: ни единой мысли о том, что надо бы двигаться вперед.
Смиль поднял меня на руки и неторопливо пошел вперед.
— Какого демона?! — поспешила возмутиться я.
— Сказал же, ноги еще не зажили. Зачем лишний раз травмироваться?
Дочка хозяина таверны мне и туфли одолжила. Так что про больные ноги он явно сочинял. Ну, были синяки и царапины, но не более. Идти они не мешали.
— Почему я вас послушалась? — спросила я.
— Потому что ты моя жена. Договор, который ты подписала, обязывает тебя выполнять любой мой прямой приказ. Без ущерба для воли или психики. Магия, детка. Кстати, твоя родовая магия теперь тоже под моим контролем. И до поры до времени ты не будешь ею пользоваться.
Я решила, что лучше промолчу, чем выскажу все, что вертелось на языке.
